Оракул с Уолл-стрит 5
Шрифт:
— Как прошло? — спросил он, когда мы поехали обратно в город.
— Они предложили мне стать партнером в ограблении века, — мрачно ответил я. — А когда я отказался, пригрозили убить нас обоих.
О’Мэлли усмехнулся, но в его смехе не было веселья.
— Значит, обычный будний вечерок. Что будем делать?
— Готовиться к войне, Патрик. К самой большой войне в нашей жизни.
За окном мелькали огни пригородов, а впереди, на горизонте, светился Манхэттен. Через месяц этот сияющий город погрузится в хаос. И я был единственным человеком, который мог хотя бы
Даже если для этого придется объявить войну Continental Trust.
Глава 13
Последние предупреждения
Первого октября я прибыл в офис раньше обычного. Рассвет едва коснулся стеклянных фасадов небоскребов Манхэттена, а я уже сидел за письменным столом, просматривая список клиентов и составляя план экстренных встреч. Времени оставалось катастрофически мало.
Мисс Говард появилась точно в половине седьмого, как всегда безупречно одетая и готовая к работе. Ее удивление при виде меня за столом в такой ранний час выдали лишь на мгновение приподнятые брови.
— Доброе утро, мистер Стерлинг. Вы сегодня рано.
— Доброе утро, Элеонора. Нам предстоит насыщенный день. Прошу организовать встречи с мистером Вандербильтом, мистером Роквудом и мистером Милнером-младшим. Каждому выделить по полтора часа, начиная с девяти утра.
— Сегодня же? — в ее голосе прозвучала легкая тревога. — Это весьма необычно…
— Сегодня же. И подчеркните срочность. Скажите, что речь идет о критически важных изменениях в их портфелях.
Через полчаса мисс Говард доложила, что все встречи назначены согласно моему расписанию. Вандербильт готов встретиться в девять, Роквуд будет ждать звонка в половине одиннадцатого, а Милнер-младший приедет в час дня.
Уильям Вандербильт Третий появился в моем кабинете ровно в девять утра. Несмотря на ранний час, он выглядел безупречно: костюм от лучшего портного Сэвил-роу, платиновые запонки с сапфирами, выправка потомственного аристократа. Но в его обычно спокойных голубых глазах читалось любопытство, смешанное с легкой тревогой.
— Уильям, — он пожал мне руку, усаживаясь в кресло напротив моего стола. — Ваше сообщение звучало весьма загадочно. Надеюсь, ничего серьезного?
— К сожалению, мистер Вандербильт, все очень серьезно, — я открыл его личное дело, демонстрируя текущее состояние портфеля. — За последние недели я провел детальный анализ рыночной ситуации. То, что я обнаружил, вызывает глубокую обеспокоенность. Я вас уже предупреждал насчет этого. Мы с вами неоднократно обговаривали это. Но сейчас настало время для итоговых, самых важных рекомендаций.
Вандербильт наклонился вперед, изучая цифры.
— Портфель показывает отличные результаты. Прибыль за девять месяцев составила тридцать один процент. Что может вызывать беспокойство при таких показателях?
Я встал, подошел к окну, откуда открывался вид на кипящую жизнью улицу. Толпы клерков спешили на работу, автомобили сигналили в утренних пробках, газетчики выкрикивали заголовки о новых рекордах биржи.
— Мистер Вандербильт, позвольте рассказать вам
— И что произошло? — Вандербильт слушал внимательно.
— Большинство не послушало. Рынок продолжал расти еще полгода. Клиенты считали его паникером, некоторые даже сменили брокера. А в октябре 1907 года разразилась паника. Dow Jones потерял сорок девять процентов за год. Те немногие, кто прислушался к предупреждениям, не только сохранили капитал, но и смогли выкупить обесцененные активы по бросовым ценам.
Вандербильт откинулся в кресле, переваривая услышанное.
— Вы видите параллели с текущей ситуацией?
— Не просто параллели, — я вернулся к столу, достал подготовленную папку с аналитическими материалами. — Идентичные признаки, но в гораздо более угрожающих масштабах.
Я разложил перед ним графики и таблицы, которые готовил всю прошлую неделю.
— Посмотрите на эти цифры.
Вандербильт внимательно изучал документы, его лицо постепенно серьезнело.
— Но ведь маржинальная торговля — это нормальная практика, — возразил он. — Банки не стали бы кредитовать, если бы видели реальный риск.
— Банки зарабатывают на маржинальных кредитах около десяти процентов годовых, — объяснил я. — Это слишком соблазнительная прибыль, чтобы думать о рисках. К тому же, они убеждены, что рост продолжится бесконечно.
Я перевернул страницу, показав следующий график.
— А вот еще более тревожный показатель. Анализ операций двадцати крупнейших семейных трастов. Все сократили долю акций в портфеле на двадцать-сорок процентов.
— Они выходят из рынка? — голос Вандербильта стал тише.
— Постепенно и незаметно, чтобы не создать панику. Небольшими партиями, через разных брокеров, под видом реинвестирования в недвижимость и международные активы. Я вам советовал вам делать это, вы выполнили мои рекомендации частично. Я считаю, что надо ускорить выход.
Вандербильт поднялся, прошелся по кабинету, глядя на портреты финансовых магнатов прошлого на стенах.
— И что вы предлагаете?
— Немедленное увеличение доли наличных средств в вашем портфеле до шестидесяти процентов. Продажа всех спекулятивных позиций и акций компаний с высоким долговым бременем. Перевод части активов в золото и консервативные облигации.
— Шестьдесят процентов наличными? — он обернулся ко мне с недоверием. — Уильям, это означает отказ от потенциальной прибыли в десятки миллионов долларов, если рынок продолжит расти.
— И сохранение капитала, если рынок обрушится, — спокойно ответил я.
Наступила долгая пауза. Вандербильт вернулся к креслу, еще раз просмотрел аналитические материалы.
— Когда, по вашему мнению, может произойти коррекция?
— В ближайшие недели. Максимум месяц.
— Настолько скоро? — он поднял брови. — На чем основана такая уверенность?