Оракул с Уолл-стрит 5
Шрифт:
— Мистер Стерлинг? Господа ожидают вас в Зеленой библиотеке. Позвольте проводить.
Мы прошли по коридору, стены которого украшали портреты предыдущих поколений семьи Астор. Суровые мужчины в темных сюртуках и дамы в кринолинах смотрели с холстов, словно оценивая каждого входящего в их родовое гнездо.
Дворецкий остановился у двери из темного дуба, украшенной резными медальонами, и деликатно постучал.
— Войдите, — послышался знакомый голос Шварца.
Зеленая библиотека оправдывала название: стены
Александр Шварц сидел в глубоком кресле справа от камина, его седые виски серебрились в свете пламени. На коленях лежала открытая папка с документами. Генри Форбс сидел за столом, силуэт его худощавой фигуры четко выделялся на фоне стены. О’Мэлли остался в коридоре, готовый к действию.
— Мистер Стерлинг, — Шварц поднялся, протягивая руку. — Благодарим, что нашли время для этой встречи.
— Ваше приглашение было весьма настойчивым, — ответил я, пожимая его прохладную ладонь.
Форбс обернулся, на его лице играла едва заметная улыбка.
— Надеюсь, дорога не утомила? Лонг-Айленд прекрасен осенним вечером.
— Вполне терпимо, — сухо ответил я. — Полагаю, мы собрались не для обсуждения красот природы.
— Разумеется, — Шварц указал на кресло напротив своего. — Присаживайтесь. У нас действительно есть серьезный разговор.
Я опустился в кожаное кресло, ощущая, как меня окутывает атмосфера старых денег и скрытой власти. На столике между креслами стоял хрустальный графин с янтарным коньяком и два бокала тонкого стекла.
— Коньяк? — предложил Шварц. — Хеннесси, урожай девяностого года.
— Благодарю, но предпочитаю сохранять ясность ума, — я положил руки на подлокотники кресла, сохраняя непринужденную позу.
Шварц налил себе небольшую порцию коньяка, покрутил бокал в руках, наслаждаясь ароматом.
— Прямо скажем, мистер Стерлинг, вы произвели на нас впечатление. С момента нашей последней встречи ваши достижения стали еще более внушительными.
Форбс подошел к камину, оперся рукой о каминную полку из черного мрамора.
— Поглощение металлургических активов в Пенсильвании, ваша работа с инвестиционными фондами европейских банков, даже сотрудничество с… назовем их нетрадиционными деловыми кругами. Впечатляющий размах деятельности.
Я почувствовал, как внутри все напряглось. Они знали о моих операциях с Синдикатом.
— Надеюсь, вы не считаете что-либо из этого предосудительным, — спокойно ответил я.
— Наоборот, — Шварц отпил коньяк, смакуя каждую каплю. — Мы восхищаемся вашей гибкостью в выборе деловых партнеров. Это именно то качество, которое нам требуется.
Он поставил бокал и открыл папку на коленях. Достал
Первая фотография запечатлела меня выходящим из офиса «Atlas Trading», подставной компании Мэддена. Вторая — мою встречу с Альфредом Бернье у швейцарского банка. Третья — разговор с Кляйном в ресторане «Винченцо».
— Как видите, мы внимательно следим за карьерой талантливых молодых людей, — произнес Шварц с отеческой снисходительностью.
— Весьма лестно, — сухо заметил я, не позволяя раздражению проступить в голосе. — Хотя некоторые сочли бы это вторжением в частную жизнь.
Форбс рассмеялся, короткий лающий звук.
— Приватность — роскошь, которую могут позволить себе лишь люди, не играющие в большие игры. А вы, мистер Стерлинг, определенно играете в очень большие игры.
Шварц собрал фотографии и вернул их в папку.
— Но мы пригласили вас не для демонстрации наших возможностей. У нас есть предложение, которое может вас заинтересовать.
— Я слушаю.
Форбс подошел к письменному столу в углу библиотеки и принес оттуда карту Соединенных Штатов. Развернул ее на низком столике передо мной. Несколько регионов были выделены красными кружками.
— Что вы знаете о грядущих изменениях на финансовых рынках? — спросил Шварц, проводя пальцем по карте.
— Достаточно, чтобы принимать разумные меры предосторожности, — осторожно ответил я.
— Разумные меры, — повторил Форбс с иронией. — Вроде перевода активов в золото и европейские банки?
Черт. Они знали и об этом.
— Диверсификация портфеля — стандартная практика грамотного управления рисками, — невозмутимо ответил я.
Шварц наклонился вперед, его глаза в свете камина казались почти черными.
— Мистер Стерлинг, давайте говорить откровенно. Вы готовитесь к серьезной коррекции рынка. Мы это знаем, вы это знаете. Вопрос в том, насколько серьезной вы ее считаете.
Я выдержал паузу, взвешивая слова.
— Рынок перегрет. Маржинальная торговля достигла опасных масштабов. Коррекция неизбежна.
— Коррекция, — Форбс усмехнулся. — Дипломатичный термин. А если говорить точнее?
— Падение на двадцать-тридцать процентов от пиковых значений, — соврал я, занизив реальные ожидания в три раза. — Болезненно, но не катастрофично.
Шварц и Форбс переглянулись. В их взгляде мелькнуло что-то вроде удовлетворения.
— Интересная оценка, — медленно произнес Шварц. — И очень близкая к нашим расчетам.
Он поднялся, подошел к камину, где Форбс уже стоял, опираясь о каминную полку.
— Видите ли, мистер Стерлинг, небольшая коррекция рынка — это не стихийное бедствие. Это деловая возможность. Если знать точные даты и масштабы.
— Знать? — я поднял бровь. — Или планировать?
Форбс развел руками в театральном жесте.