Острова утопии. Педагогическое и социальное проектирование послевоенной школы (1940—1980-е)
Шрифт:
Оборотной стороной раннего «взросления» и ориентации на модели взрослой борьбы была интерпретация подростковой активности представителями официальных органов (от инструкторов ВЛКСМ до следователей КГБ и прокуратуры) без малейшей скидки на возраст. Традиции описания подпольной борьбы в официальном советском дискурсе заставляли практически в каждой автономизирующей инициативе находить политическое содержание.
Отсутствие адекватной оценки деятельности юношей и девушек современниками во многом влияет и на современную историографическую ситуацию. В целом подростковые неофициальные группы описаны до сих пор как феномен либо политический, либо криминальный 865 . Политизированный взгляд на них, характерный для дисциплинирующих и надзирающих инстанций, разделяли и бывшие участники самих групп, особенно те, кто серьезно пострадал за свои поступки, – арестованные участники организаций, признанных следствием и судом «антисоветскими» 866 . Впрочем, те, кто потом стал «настоящими» инакомыслящими и был вновь и более жестоко репрессирован во взрослом возрасте, в своих мемуарах, как правило, достаточно иронически
865
Систематическое изучение хулиганства как еще одной формы «альтернативной социальности» в послевоенном СССР началось в 2000-е. В этих исследованиях обсуждаются не только политические и социальные корни уличной преступности, но и те дискурсивные рамки, в которых конструировались советские образы делинквентного поведения. См.: Хархордин О.В. Обличать и лицемерить. Генеалогия российской личности. СПб., 2002. С. 372 – 389; Ципурский Г.В. Уличный мир и молодые хулиганы в пост-сталинском Советском Союзе // Молодежные уличные группировки: введение в проблематику / Сост. Громов Д.В.; отв. ред. Пушкарева Н.Л. М., 2009. С. 73 – 93; LaPierre B. Hooligans in Khrushchev’s Russia. Madison, 2012.
866
Жигулин А.В. Черные камни. М., 1989; Улановская Н.М., Улановская М.А. История одной семьи. СПб., 2003.
Такой взгляд характерен и для исследовательских работ, посвященных антисталинскому молодежному сопротивлению, авторы которых сами имели непосредственное отношение к подобным объединениям. См., например: Печуро С.С. Булгаков В. Дело джалал-абадских школьников. К истории молодежных антисталинских организаций // Звенья. Исторический альманах. Вып. 1. М., 1991. С. 528 – 535.
867
Буковский В.К. «И возвращается ветер…» Письма русского путешественника. М., 2007. С. 93 – 103; Вайль Б.Б. Особо опасный. Харьков, 2005. С. 42 – 48.
Лишь в 1990 – 2000-е издаются исследования, анализирующие неофициальные объединения советских школьников в сопоставлении их с другими формами общественной и культурной жизни послевоенной молодежи и не сосредоточенные на анализе только антитоталитарного протеста 868 . Появлению этих работ способствовало расширение источниковедческой базы исследований за счет облегчения доступа к партийным и комсомольским архивам. Однако документы контролирующих и репрессивных органов до сих пор доступны историкам не в полном объеме. Ценнейший корпус источников – судебно-следственная документация по делам об антисоветской агитации и пропаганде, возбужденным в отношении несовершеннолетних, в настоящий момент охраняется третьим параграфом статьи 25 Федерального закона РФ «Об архивном деле» 869 . Эти документы определяются как «содержащие сведения о личной и семейной тайне гражданина, его частной жизни, а также сведения, создающие угрозу для его безопасности» и закрыты для доступа на 75 лет со дня их создания.
868
Зубкова Е.Ю. Послевоенное общество: политика и повседневность. 1945 – 1953. М., 1999. С. 139 – 140, 148 – 154; F"urst J. Stalin’s Last Generation. Soviet Post-War Youth and the Emergence of Mature Socialism. Oxford, 2010.
869
Об архивном деле в Российской Федерации. Федеральный закон от 22.10.2004. № 125 – Ф3.
Источники, привлеченные к нашему исследованию, неравнозначны по своей информативности. Если часть надзорных производств Прокуратуры СССР 870 , а также документы КГБ 871 позволяют достаточно подробно проследить историю некоторых групп, то о неофициальных объединениях, упоминаемых в информационных документах ЦК ВЛКСМ 872 , зачастую не известно ничего, кроме факта их существования, – однако и в этом случае подобные подростковые группы определяются как нарушающие советские нормы.
870
Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. 8131. Оп. 31, 36 (Прокуратура СССР. Надзорные производства).
871
При работе над статьей использовались опубликованные документы КГБ Литовской ССР, хранящиеся в фондах Особого архива Литвы (Lietuvos Ypotingasis Archyvas) и представленные на сайтах:http://www.kgbveikla.lt/
872
Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ). Ф. М-1. Оп. 7. (Отдел школьной молодежи ЦК ВЛКСМ. 1946 – 1965).
Документы, отложившиеся в доступных нам архивах, дают чрезвычайно разное по степени подробности представление об этих компаниях в зависимости от их географической локализации. О группах, действовавших на территории прибалтийских республик в конце 1940-х – начале 1950-х годов, известно намного больше, чем обо всех остальных. Во-первых, это обусловлено доступностью оперативной документации КГБ, в других республиках бывшего СССР закрытой в ведомственных архивах организаций – наследниц органов госбезопасности. Во-вторых, и в архивах общесоюзных организаций (ЦК ВЛКСМ, Прокуратура СССР) отложилось больше документов о протестных выступлениях школьной молодежи Латвии,
Хронологическое распределение материала тоже неоднородно. Более трети уголовных дел, возбужденных с 1953 по 1991 год в отношении школьников – участников неофициальных объединений, приходятся на 1956 – 1958 годы 873 . Причины этого «всплеска» требуют отдельного обсуждения. С одной стороны, провозглашенная на XX съезде смена политического курса, вероятно, вдохновила молодежь на активизацию политической деятельности, в том числе и подпольной (сходную реакцию, напомню, вызвали и политические реформы Александра II в конце 1850-х годов). С другой стороны – в эти же годы, после выступлений в Тбилиси, Познани и Будапеште, государство усилило идеологический контроль над различными общественными группами.
873
Посчитано по 58/10… Аннотированный каталог. М., 1999. В основе подсчета лежит предположение о том, что количество надзорных производств (с известной долей приблизительности) прямо пропорционально общему количеству уголовных дел по ст. 58 (с 1961 – ст. 70) УК РСФСР. Подробный источниковедческий анализ надзорных производств см.: Там же. С. 6 – 7.
Самоорганизация детского коллектива официально считалась основой советской педагогики. На практике же любую самостоятельность подростков должны были контролировать педагоги-организаторы. Казалось бы, возникавшие в школе или за ее пределами автономные группы свидетельствовали о высокой степени социальной ответственности школьников. Однако появление независимых подростковых групп становилось поводом для беспокойства педагогов и функционеров даже в тех случаях, когда эти группы оставались идеологически лояльными.
Подводя итоги работы, проведенной между XI и XII съездами комсомола (соответственно 1949 и 1954 годы), отдел школьной молодежи ЦК ВЛКСМ констатировал:
…В результате серьезных недостатков в постановке идейно-политического воспитания в комсомольских и пионерских организациях учащиеся подчас не находят ответов на интересующие их острые вопросы <…> Незаинтересованность в работе комсомольской или пионерской организаций приводит к тому, что некоторые учащиеся пытаются создать различного рода «тайные» отряды, группы, начинают заниматься хулиганством 874 .
874
Отчет отдела по работе среди школьной молодежи и пионеров ЦК ВЛКСМ о работе в период после XI съезда ВЛКСМ. 1953 // РГАСПИ. Ф. М-1. Оп. 7. Д. 377. Л. 19.
Сообщения о раскрытии тех или иных «тайных организаций» поступали в отдел на протяжении всего периода между двумя съездами. Даже те скупые сведения, которые содержатся в информационных отчетах отдела, свидетельствуют о том, что далеко не все обнаруженные тогда «организации» имели политический характер. Так, например, справка о работе среди школьной молодежи Литовской ССР за 1954 год наряду с националистической организацией «Молодые партизаны Литвы», участники которой были приговорены к лагерному заключению на сроки до 10 лет 875 , фиксировала существование объединений другого типа. Особого внимания заслуживает язык описания этих объединений, а именно – постоянные указания на отсутствие в рамках официальных учреждений возможностей для реализации детских/подростковых интересов и запросов, – а это, конечно, звучало как сильный упрек местным (школьным, районным) пионерским и комсомольским структурам.
875
Надзорное производство № 1479 – 56 // ГАРФ. Ф. 8131. Оп. 31. Д. 70730.
В прошлом году группа учащихся [Вильнюсской средней школы № 1] создала «свою организацию» «Черный легион», члены которой нарушали порядок, хулиганили.
<…>
Не находя удовлетворения своим интересам и запросам, учащиеся некоторых школ и детских домов создают «свои» ложно-романтические организации. В Дусетской средней школе существовала организация «НШО» («Организация невинных сердец») 876 , члены которой тайно проводили игры, разучивали песни, ходили на прогулки. В Юрбаркском детском доме воспитанницы скрытно созывали собрания своей организации, на которых обсуждали вопросы… о повышении качества учебы и дисциплины на уроках, о борьбе за чистоту в детском доме и школе 877 (курсив мой. – Д.К.).
876
«НШО» – вероятно, записанная русскими буквами аббревиатура литовского названия этой «организации» – Nekalti sirdis organizavimo.
877
Справка о помощи бригады ЦК ВЛКСМ Центральному Комитету комсомола Литвы в работе среди школьной молодежи. 25.11.1954 // РГАСПИ. Ф. М-1. Оп. 7. Д. 410. Л. 29.
В поле зрения контролирующих органов попали различные объединения школьников: от хулиганской шайки до подпольной группы, готовой к вооруженному сопротивлению. Объединяло эти сообщества только то, что они создавались и действовали без ведома взрослых. При этом в качестве дефекта воспитательной системы была отмечена безымянная организация воспитанниц детского дома в Юрбаркасе – фактически идеальный коллектив: юные сироты самостоятельно организовались для достижения социально поощряемых целей. Однако то, что девочки действовали без одобрения комсомольской организации и администрации детского дома и вдобавок тайно, сделало их инициативу подозрительной для комсомольских инспекторов.