Ответный удар
Шрифт:
По рядам военных экспертов пробежал встревоженный шепот. В углу цеха я заметил довольные улыбки представителя «Сталь-треста».
— И в завершение, — голос академика достиг торжествующих высот, — я вынужден констатировать полную научную несостоятельность представленной технологии! Это авантюра, граничащая с преступлением против государственных интересов!
Даже Величковский, обычно невозмутимый, нервно протирал запотевшее пенсне. Сорокин, бледный от напряжения, комкал в руках папку с чертежами.
—
В этот момент в цех стремительно вошел Головачев, протягивая мне телеграмму. Быстро пробежав глазами текст, я почувствовал, как отлегло от сердца. наш пропавший состав перехвачен на станции Александров, ОГПУ взяло его под охрану. Через четыре часа броня будет на месте. Но это уже не имело значения.
Я медленно поднялся со своего места:
— Благодарю вас, Александр Петрович, за столь… исчерпывающий анализ. — В повисшей тишине мой голос прозвучал неожиданно спокойно. — А теперь позвольте продемонстрировать кое-что интересное. Для этого я прошу комиссию последовать со мной на заводской испытательный полигон.
Мы вышли из цеха и отправились в другое помещение. Просторное и вытянутое в длину.
На специальных стендах были закреплены броневые плиты необычного вида. В их матовой поверхности тускло отражались электрические лампы под потолком цеха.
— Это наша новая разработка — трехслойная броня, — я подошел к образцам. — Внешний слой сверхвысокой твердости, средний — вязкий демпфирующий, внутренний — противоосколочный. Такой конструкции еще нет нигде в мире.
Тухачевский, мгновенно забыв о своем недавнем скептицизме, подошел ближе:
— Любопытно. А испытания?
— Прошу! — я кивнул Сорокину.
Мы отошли в безопасное место. Отсюда за прозрачной перегородкой отлично виднелись наши изделия.
Грянул выстрел. Бронебойный снаряд, гордость артиллерийского управления, просто расплющился о поверхность плиты. В наступившей тишине было слышно, как со звоном падают на бетонный пол его осколки.
— А теперь, — я сделал знак, — наш новый снаряд против обычной брони.
Второй выстрел буквально прошил насквозь стандартную броневую плиту, считавшуюся непробиваемой. Самарин судорожно протирал пенсне, его руки заметно дрожали.
— Это еще не все, — я жестом подозвал Величковского. — Вот образцы нашей новой стали для турбинных лопаток. Шестьсот часов работы при температуре в семьсот градусов, без единого признака деформации.
Куйбышев, отбросив блокнот, склонился над образцами:
— А себестоимость?
— На тридцать процентов ниже существующих аналогов.
— Позвольте! — Самарин наконец обрел дар речи. — Но это же… это невозможно! Это противоречит всем теориям!
— Теория, уважаемый Александр Петрович, познается практикой, — спокойно ответил Величковский. — Предлагаю провести любые испытания, какие сочтете нужным.
Следующий час превратился в настоящий парад технологических чудес. Новые рельсы из износостойкой стали. Жаропрочные сплавы для авиации. И под конец опытные образцы бытовой техники с использованием специальных материалов.
— Невероятно, — пробормотал Тухачевский, рассматривая результаты испытаний. — Это же где такое видано. Эх, нам бы такие снаряды и броню, хотя бы пару лет назад.
— Товарищ Краснов, — Куйбышев отвел меня в сторону. — Я сейчас же свяжусь с товарищем Сталиным. Это выходит далеко за рамки обычной приемки заказа.
Головачев снова появился на полигоне:
— Леонид Иванович, со станции сообщают, первый состав с основным заказом уже на подходе.
Я кивнул. Теперь это было уже не так важно.
В углу цеха представители «Сталь-треста» торопливо покидали помещение. А Тухачевский, склонившись над образцами брони, уже обсуждал с экспертами возможности ее применения в танкостроении. Приемка прошла безупречно.
Уже на следующий день я приехал в Кремль. Ждать пришлось недолго. Через десять минут после приезда меня пригласили в кабинет главы государства.
Массивная дверь открылась бесшумно. Орджоникидзе, шедший впереди, приветственно кивнул Сталину, который стоял у окна, неторопливо раскуривая трубку.
— А, товарищ Краснов, — Сталин обернулся, в его глазах мелькнул интерес. — Наслышан о ваших новых разработках. Присаживайтесь, расскажите подробнее.
В кабинете пахло табаком и кожей. За окном виднелись золотые купола кремлевских соборов, залитые весенним солнцем. Куйбышев, уже ждавший здесь, раскладывал на столе папки с документами.
— Иосиф Виссарионович, — я начал доклад, — мы создали принципиально новую технологию производства специальных сталей. Трехслойная броня превосходит все мировые аналоги.
— Знаю, — Сталин прервал меня характерным жестом. — Читал отчет товарища Тухачевского. Особенно заинтересовали ваши снаряды. И турбинные лопатки, просто прекрасная вещь.
Он прошелся по кабинету, попыхивая трубкой:
— А что с бытовой техникой? Говорят, вы и морозильники собираетесь делать? — Сталин проявил неожиданный интерес.
— Да, товарищ Сталин. Мы уже изготовили первые образцы, — я сделал знак Орджоникидзе.
Серго кивнул, и два помощника вкатили в кабинет два элегантных белых агрегата с хромированными ручками.