Закрыта книга.А по сморщенному небу,Минуя серый горизонт рисунка,Несутся крыльяАлых парусов.Они мне почему-то возвращаютИгруДавно исчезнувшего дня.Вот комнаты,И детский уголок,И спаленки картонные для кукол.Салоны пестро застланы коврами.У нас сегодня праздник —День рожденья.Я щедро всех зову на торжество.Все глиняные женщины на кухнеНарядные передники надели…Несемся мы,И весело надутыВоображеньем нашим паруса.Для тортов сказочных взбиваем кремы,Из помидоров спелых строим башни,Живую рыбу жарим мы.А в печке запекается барашек.Мими мне гордо подает фазанов(Их «муж» ее недавно подстрелил).Фазаны?!Щеголяя друг пред другом,Наперебой мне предлагают куклы:Филе акулы!Мясо черепахи!И
в заключенье – птичье молоко!В пустых тарелках сказочные ястваСемью цветами радуги горят.Когда же гости, наконец, расселись,Вошла неслышно тетушка Стояна,На торжество с улыбкой посмотрела,На кушанья, поставленные в ряд.Потом нагнулась к нам и осторожноПо ложке молока она в тарелкиИз круглого кувшина разлила.Она ушла.А радуга погасла.В тарелках наших холодно и сероМорщинится коровье молоко.
Вдохновение
В Михайловское – под надзор, в изгнанье…Теперь попробуй, проживи —Без друга, без очарованья,Без утешенья, без любви.Но в летних сумерках для балаНадела кринолин луна,И в старом парке ГаннибалаВ карету тройка впряжена.Крыльца парадное свеченье,И лиц случайных суета…Но вдруг возникла, как виденье,Нечаянная красота.Рисунок губ все так же нежен…Она, как ласточка, горда…Неужто снова неизбеженПокой дворянского гнезда?!Покой… Она ему покорна.Атласных туфель каблучкиСтолетних елей топчут корниНе от прозренья и тоски.Дань уважения к поэтуИ в светской жизни перерыв…А для него опять все это —Страданья сладостный порыв.Она споткнулась возле ели.И сквозь муслин, как снег, бела,Она услышала, что пелиВ его груди колокола.Она исчезла, как виденье,Едва шепнув: «Благодарю…»Поэт всю ночь искал в смятеньеНеповторимую зарю.А ель корнями, как руками,Вцепилась в землю. Но лунаВдруг осветила серый камень,Что туфлей тронула она.Лишенные души предметыБог вдохновенья оживлял.Горячею рукой поэтаМужчина серый камень взял,И камень сразу стал теплееОт этих рук, от их тепла.И, скрипнув, скрыла дверь аллеюОт долгожданного стола.И подступало вдохновенье,Как счастье, горе или страх…«Я помню чудное мгновенье», —Горело на сухих губах.
Недялко Йорданов
(р. 1940 г.)
Песенка про мопед
Возвращайся снова в детство…Слушай, как оно зовет!Мини-транспортное средствоМигом в детство отвезет.Слушай! Свищет ветер встречныйИз далеких детских лет…Бесприютный и беспечный под тобой летит мопед.Мопед,Мопед!Как узок твой след!Большой оптимист без мелких забот —Ты весело мчишься вперед.Среди шумного движенья,Суете наперекор,В скромном самоутвержденьеПрозвучит и твой мотор.Возвращайся снова в детство…Слушай, как оно зовет!Мини-транспортное средствоМигом в детство отвезет.Мопед,Мопед!Остановок нет.Застойный покой ты вызвал на бой,Улыбка и дружба – с тобой!
Песни о любви
Песня первая
Когда-то, когда-то,Настолько когда-то,Что нет уже точного дня,В каком-то местечке,Каким-то словечкомЛюбовь задержала меня.Была она правдой,Настолько же правдой,Насколько правдивы всегдаИ солнца сиянье,И грусть увяданья,И радость земли, и беда.Под сенью осенней каштанов веселье,Последнего света роса…И звезды квадратные, невероятныеРождали для нас небеса.И странно торжественна, жертвенна, женственнаЗемля расстилалась вокруг.И были мы исстари искренни, истинны,И оба мы думали вслух.Может быть, время нам,Может быть, временно,Может быть, возраст такой —Нет ни местечка, нет ни словечка,Нет и любви никакой.Может быть, где-то, когда-то, в кого-тоМы еще влюбимся вновь?!Болью забытой или заботойСнова нагрянет любовь…Как же естественно, словно наследственно,Трезвость трезвонит нам в дверь!Где ты, торжественность, жертвенность, женственность,Вместе с любовью теперь?!Когда-то, когда-то,Настолько когда-то,Что нет уже точного дня,В каком-то местечке,Каким-то словечкомЛюбовь задержала меня.
Песня вторая
В ненастоящий и постылый,Почти
невероятный час,Пройдя сквозь жаркий риск пустыни,Любовь нашла случайно нас.Букетик радости неяркойДала нам из последних сил…Наверное, по контрамаркеЕе к нам дьявол пропустил.Мы недоверчивые, злыеИдем с непрошенной втроем…Зачем понадобились мы ей?Где сможем приютить ее?Постой! Но щелкнули во мракеДва независимых замка,И гостья переходит в страхеНа вой бездомного щенка.И постепенно затихаетПечальный голос, канув в ночь…Никто ее не понимает,Никто не хочет ей помочь.Любовь… Куда нести теперь ейОдин букетик на двоих?!Мы – каждый за своею дверью —Вдвоем задумались на миг.
Песня третья
Рискованна и неразумна,Мгновенна и обречена —Ты можешь ли брести бесшумно,В таинственность облачена?Свободно, смело и открытоЛишь птицы любят в вышине, —Ты – скрытно, жалко и забитоВо тьме живешь и тишине.На мушку взята взглядом праздным,Окружена со всех сторон…Тебе, сраженной словом грязным,Готов охотничий загон.А ты, прекрасна и печальна,А ты, смела и весела,Идешь своей дорогой дальней,Как раньше беззаботно шла.Ты лишь самой себе приснишься,Обнимешь лишь себя саму,И бесконечно ты стремишьсяНеведомо куда, во тьму.Все длится, длится день бездомныйВ безвестности, чтоб стать затемВоспоминанием бездоннымИ песенкой, известной всем.Я вижу, как на полустанкеТолпа склонилась над тобойИ невесомые останкиХоронит в бездне голубой.
Из украинской поэзии
(перевод с украинского)
Леонид Первомайский
(1908–1973)
Из книги «Уроки поэзии»
«Не завидую юности вашей…»
Не завидую юности вашей,Не хочу возвращаться назад.Можно, век свой отвековавши,Не состариться и в шестьдесят.Можно вдруг зачерстветь, не поживши,Чудо вычеркнуть, встретив едва,И ромашки топтать сапожищем —Новый цвет, а все та же трава.Можно сердцем до возраста зрелогоНе утратить доверия смелого,Можно ждать необычной весныДо обыденной седины.Не завидую счастью чужому —Я свое на земле испытал,Слушал грохот такого я громаИ на крыльях таких я летал,Что, как мне и любому другому,Путь мой не был ни узок, ни мал.То мне путь освещали молнии,То сжигали все до строки…До минут эти годы помню я.Как над зыбкой, стою в безмолвииНад истоком новой реки.Бьют ключи. Закипает и пенитсяПод ледком голубая вода.Что должно измениться – изменится,С новым утром душа моя встретится,Словно смолоду, молода.Словно смолоду, жизнь моя спорится,Не утрачено наше родство.Не побеги мы общей поросли —Ветви дерева одного.
«Возвращайтесь ко мне из глубин синевы…»
Возвращайтесь ко мне из глубин синевы,Почтари сизокрылые! Жду вас давно я.Если б мог задержать вас на миг, если б выВот на этой бумаге остались со мною.Не трудили б напрасно вы крыл в высоте,На рассвете бы камнем не падали вниз вы…Отчеканилось солнце, как знак на щите,Черный сумрак теряет последние искры.Посылаю я сам вас в опасный полет,И тоска в этот миг мое сердце не гложет.Колебания – в сторону, сон подождет, —Пульс полета нигде миновать нас не может.Белый лист, словно небо, проплыл и исчез.Где найти вам приют? Как вернуться домой вам?На бумаге гроза, словно в бездне небес,И ломаются строки, как векторы молний.
«Стихи начинаются не со звучанья…»
Стихи начинаются не со звучанья,Хотя и не могут они не звучать,Стихи начинаются только с молчанья,Когда ты не можешь больше молчать.Не с буквы заглавной, а с главной болиСтихи начинаются. Эту боль не измерить.Тогда ты поверишь им поневоле,И только тогда им можно поверить.
«У поэзии сердца законы жестоки…»
У поэзии сердца законы жестоки:Целый век для нее не жалеешь горба,Жизнь свою для нее разлагаешь на строки.Госпожа – не батрачка она, не раба.Для нее ты ныряешь в глубины. И сноваНа поверхность тебя поднимает струя,Только если добудешь единое слово,Чтоб сияла в нем правда ее и твоя.Осторожными будьте, коснувшись сердечныхСлов, которым не нужно блестящих прикрас,Неожиданных в нежности, в горечи вечных,Исцеляющих, испепеляющих нас.