Память о мечте (сборник)

Пучкова Елена Олеговна

В Бабьем яру

1941 год

Стань около меня, стань, сын мой,Ладонью я глаза твои прикрою,Чтобы своей ты не увидел смерти,А только в пальцах кровь мою на солнце,Ту кровь, что и твоею стала кровью,И что на грудь земли сейчас прольется…

Из латышской поэзии

(перевод с латышского)

Цецилия Динере

(р. 1919 г.)

Улыбки

Столько, сколько живу на свете,Я собираю улыбки.Коллекция моя велика.Как безмятежно улыбаются дети,Улыбка старикаИ мудра и горька.Улыбки друзейИ улыбки, в толпе оброненные где-то,В коллекции хранятся моей,Как у нумизмата монеты.Я храню их, я над ними дрожу,Но неискренних – не держу,Не держу ни лживых, ни льстивыхУлыбок —Монет фальшивых.А бывают улыбки от слез солоны.Я храню их отдельно.Им

нету цены.Я богата.Я очень богата.Так ценен мой клад,Что могу яДесять бессонниц подрядПеребирать их,Складывать,Словно к монете монету,РадоватьсяИх золотому теплу и свету.Но мне все еще мало.И вечноВсе мало мне будет.Улыбайтесь мне, люди!Улыбайтесь друг другу, люди!

Дерзкие мальчишки

Слишком мы любимДерзких мальчишек,Идущих без шапкиВ трескучий мороз,Морозу назло или нам…Я не знаю.Слишком мы любимДерзких мальчишек,Слишком мы любим их,Драчунов…Как воспитать в них степенность,КогдаВ каждой груди —Изверженье вулкана?Слишком мы любимДерзких мальчишек,Даже когда они громко бранятТо, что достигнуто нами.А позжеТихо грустят,Что всего мы достигли,Их не дождавшись…Слишком мы любимДерзких мальчишек,В вечных заботах о нихМы седеем,Ибо не можемИм дать на дорогуСчастье,Как завтрак давали им в школу,Как мы тоскуем,Когда уходят,Уходят,Ни разу не оглянувшись.Так уходили когда-то и мы.Слишком мы любимДерзких мальчишек.Все им прощаем,Прощаем, прощаем.И забываем о том,Что должны намМногоеНаши мальчишки простить.Слишком мы любимДерзких мальчишек.Слишком…А может,Мы мало их любим?!

Дважды два

Она поднимает на меня глаза,Она распахивает надо мной два неба.Она – это мое Второе я.А по тетрадке, распластанной на низком столике,Разбегаются первые цифрыИ выстраиваются в первые загадки —Загадки арифметики.Она поднимает на меня глазаИ спрашивает:– Дважды два – это всегда четыре? —Я не знаю ответа.Я не знаю отгадки.Дважды два – это всегда четыреТолько в первых загадках арифметики.А у жизни – много загадок.А у жизни – много разных ответов:Иногда дважды два равно бесконечности,Иногда дважды дваКончается безнадежно круглым нулем.Она смотрит на меня и ждет.Она смотрит на меня напряженно.И ее смешные тоненькие косички,Словно острые ветки осеннего куста,Подняты вверх напряжением.Я не должна говорить правду.Я не должна,И я вру.Я говорю не мигая: – Да, всегда!В двух небесах растворились два облачка —Она мне верит.Она – это мое Второе я.Она усердно выводит цифры,Первые, неуклюжие цифры.И пишет первую ложьИ первую правду:«Дважды два – четыре».

«Я была мертвой…»

Я была мертвой,Но с землей не срослась.Я двигалась, двигаласьИ скользила незримо.Я была мертвой,Но по улице шла,И мчались по мнеАвтобусы и трамваи.Но не было слышноПронзительного крика«Скорой помощи»,Но не былоСтоглазой толпы зевак.Я вошла в дом,И со мной говорила соседка,И глаза ееНе округлялись от ужаса —Она не знала, что я мертва.А я улыбалась,Я притворялась живой.И никто не знал, что я мертва.Это знал только ты,Мой единственный,Самый лучший на свете,Ты,Которого я искала всю жизнь.Но, может быть,Ты просто забыл меня?Мертвых забывают быстро.

«Не ищите могил забытых…»

Не ищите могил забытых —Мертвым не нужно забот,Нежных слов на мраморных плитах,Подпирающих небосвод.Ищите забытых людей,Они спрятаны на виду —В магазинах, среди площадей,В толпе, в городском саду.Каждый из них горд,Им не нужно памятных плит,Но обыщите город,Найдите тех, кто забыт.Ищите, ищите, ищитеДо конца своих дней,Улыбкой их воскресите,Чтоб не стало забытых людей!Понапрасну не тратьте сил —Не ищите забытых могил.

«Я иду по фойе, как по вечности…»

Я иду по фойе, как по вечности.Огни погашены.Спектакль окончен.Актеры освистаны.Все

овации достались статистам.Я иду по фойе театра,Где погашены все огни.Но должна быть где-то дверьС пятью красными огоньками —«Выход».Я иду долгие годы,Я ищу в темноте дверьС надписью «Выход».А за ней —Ворвется мне в легкиеЗеленая свежесть парков,Я пройду под дождем света,Света уличных фонарей,Света звезд.Будут и звезды.Я могла бы отсюда выбратьсяНа метле, сквозь дымоход,Потому что я ведьма,Потому что мне ведомоТо, что неведомо многим,Потому что я вижуТо, что не видят другие,Потому что мне больноТо, что не больно другим.Но звезды для ведьмы —Это только черные дырыВ еще более черном небе.Я иду по фойе, как по вечности.Я нашла эту дверь.Я прочла эти красные буквы:«Выход».И вышла.Ледяная тьма обступила меня.Больше нет и не будет двериС превосходной надписью —«Выход».

Монта Крома

(р. 1919 г.)

«Есть такие автобусы…»

Есть такие автобусы,У которых широкие, синие окна,Будто солнечный деньПостоянно стоит на дворе.А с подножки сойдешь —Под ногами осенняя слякоть.Я – автобус.Войди в него.Окна мои темно-сини,В них бушует гроза,В них бушует такая гроза,Что в простуженном воздухеЯвственно пахнет озоном.Но выходишь,И я в твоих круглых глазахВижу недоумение,Горечь:Обычное серое небо.Ты вернулся в автобусЗатем,Чтоб меня упрекнуть.Но во все мои окнаЯ желтый восход застеклила.Желтый, словно пустыня.Горячий, пустой, как пустыня.ЭтоКожей почувствуй,Ему подымаясь навстречу.Но выходишь.И гнев тебе комкает губы:Всюду серое небо.Обычное серое небо.Нет, меня ты не бьешь.Но пощечину я ощущаю,На плечах, на спинеКулаков расходившихся тяжесть…Я сгибаюсь,Пытаясь себя защитить.Так меня бы твой предок,Твой честный, обиженный предокИзбивал быПятнадцать столетий назад.Нет, меня ты не бьешь.Ты ни в чем меняНе упрекаешь.Но спешишь отвернуться,Как будто плохой человекСлишком близко стоит.…Но в широких, изменчивых окнахВсех цветов сумасшествие,Счастье нежданных контрастов,Будто мир на двореНеобычно тревожен и сложен.Мир,Который понравиться может не всем.Смотришь.Медленно так расправляются плечи.Плечи не понимаютПока:Это – силаИль это – бессилье,Многоцветные окна мои?Расправляются плечи,Чтобы тяжесть нести,Или с чем-то бороться,Или окна разбить,ИлиЭто обычное серое небо?!Это все не игра.Это жизнь.В этой жизни мы двое.Неделимы.

Осенний город

Я сегодня рисую город.Я рисую осенний город…А получается только контурКонтур моего человека…Я хочу зачеркнуть рисунок —Он все тот же:Осенний город.Он исчерканВетвями черными.А весною мне было легче,А весною я рисовалаОдно плечо,На которое я могла опереться.Летом город полон движеньем.Трудно нарисовать движенье.Рисовала я отпечаток,Рисовала я след ладониНа скамейке, где сидел заочник.Осень.Больше я не рисую —Я иду сквозь осенний город,Я иду сквозь любимый контур,Сквозь него троллейбусами еду.Целый деньЯ все иду и еду:Я ищу в исчерченном ветвямиКонтуреЖивого человека,Лишь одно весеннее плечо,На которое смогу я опереться…

Дикарка

Научи меня, дикарка,Научи меня, дикарка,Самая дикая на земле!Научи меня, дикарка,Научи меня, дикарка, —Я люблю.Я надела ожерелья,Я пятнадцать ожерелий надеваю —Я люблю.Я продела в уши серьги,Я продела в уши серьги,Сто серег в левое,Сто серег в правое, —Я люблю.Сделала татуировку,Синюю татуировкуВо весь лоб.Я хочу быть самой яркой,Я хочу быть самой странной —Я люблю.Научи меня, дикарка,Научи меня, дикарка,Самая дикая на земле!Научи меня, дикарка,Научи меня, дикарка, —Я люблю.