Пассат
Шрифт:
Он вопросительно глянул на племянницу, и та твердо ответила:
— Нет. По-моему, он тайком вез оружие.
Она видела, как Клейтон встревоженно дернулся, но если он собирался что-то сказать, то его опередил отчим:
— Оружие? Почему ты так считаешь? Видела хоть какое-то?
— Нет. Но я уже говорила, однажды ночью «Фурия» остановилась и приняла на борт груз с какого-то судна, а потом выгрузила где-то на берегу в ночь перед приходом в порт.
— Ты же сказала, понятия не имеешь, что это за груз. Почему так внезапно изменила мнение?
Геро замялась, сожалея, что затронула эту тему. Потом заговорила
— Ерунда! — отрывисто произнес Клейтон. — Сабли и копья, даже луки со стрелами — еще куда ни шло. Но только не мушкеты. Ведь половина этих дикарей не сможет и зарядить их, тем более выстрелить.
И язвительно засмеялся, но отчиму его было не до смеха. Он резко осудил замечание пасынка как в высшей степени глупое.
— Не нужно забывать, — подчеркнул мистер Холлис, — что белая община на острове очень мала и почти не имеет средств для защиты. Если туземцам действительно доставлены мушкеты, это может коснуться любого из нас.
Его жена испуганно ахнула и вскинула пухлые руки к груди.
— Мистер Холлис, неужели вы имеете в виду восстание? Но ведь для него нет никаких причин. Чего этим людям восставать против американцев?
— Мама, ты совершенно права, — согласился Клейтон. — У нас по крайней мере нет никаких колониальных планов в этой части мира, мы находимся здесь ради интересов торговли и наших китобоев. Вмешиваться в дела местного правительства определенно не имеем ни малейших намерений, и если туземцы не желают видеть нас здесь, достаточно сказать об этом. Стрелять совершенно незачем!
Консул, видимо, хотел решительно ему ответить, но, глянув на жену, передумал. Неторопливо закурил сигару, потом откинулся на спинку кресла и успокоительно заговорил:
— Пожалуй, ты прав, Клей. Может, все эти интриги и надувательства, происходящие здесь, временами создают кое у кого впечатление, будто мы одинокий гарнизон на враждебной индейской территории.
— Не говори так, — содрогнулась тетя Эбби. — Ничего похожего тут нет, да и находись мы в таком положении, я отказалась бы поверить, что белый человек, как бы ни был он порочен, способен опуститься до того, чтобы продавать неграм мушкеты, понимая, что они могут быть использованы против мужчин и женщин его расы.
Геро скорчила презрительную гримасу и колко сказала:
— Мне хотелось бы согласиться с вами, тетя, но вряд ли капитан Фрост примет в расчет подобные соображения. Мне кажется, он совершенно лишен патриотизма, морали — да и прочих надлежащих чувств, и, я уверена, он видел бы здесь только вопрос личной выгоды.
Клейтон приподнял брови и со смехом заговорил: Значит, изменила мнение? Рад слышать, а то мне показалось, что ты твердо настроена защищать Фроста. Но теперь ты правильно его поняла. Думаю, Разгульный Рори мог бы продать оружие бандитам, даже зная, что они хотят ограбить его мать. Лишь бы заплатили хорошую цену. Но я не верю в то, что кто-то выложит большие деньги за оружие для нападения на безобидную горстку белых торговцев или беззащитные консульства нескольких
— Если только туземцы считают нас дружественными, — неторопливо произнес консул.
— Что вы хотите сказать этим, сэр?
Мистер Холлис заерзал в кресле, и вновь пухлые руки его жены взлетели к волнующейся груди. Отец Клея, Станислав, провел несколько лет в уединенной фактории посреди бывших ирокезских земель, он часто рассказывал ей о восстаниях и массовых убийствах, о том, что белых — в том числе его партнера — жгли на кострах под крики и вопли краснокожих.
Эбигейл не забыла этих рассказов, и поскольку, на ее взгляд, представители всех цветных рас являлись дикарями и потенциальными убийцами, вполне способными выйти на тропу войны против белых, рискнувших вторгнуться на их территорию, она усиленно возражала против того, чтобы Натаниэл принимал должность консула на Занзибару. И хотя в конце концов убедилась, что страхи ее беспочвенны, более того, даже привязалась к туземным слугам, иногда с беспокойством думала о том, как мала белая община в сравнении с любым из десятка восточных племен, составляющим многоцветное, многоязычное население тропического рая, которым правит султан Маджид.
Натаниэл Холлис, заметив, как взволнованно вздымается полная грудь супруги, ответил на вопрос пасынка успокаивающим взмахом руки и неопределенным:
— Ничего, ничего. Кажется, сегодня москиты слишком разошлись: может, пойдем в гостиную?
Положив таким образом конец этому разговору, консул ловко избежал возвращения к теме восстаний и мушкетов, попросив племянницу сыграть на пианино. Но сам этой темы не выбросил из головы и наутро отправился с неофициальным визитом к полковнику Эдвардсу, британскому консулу.
Полковник читал длинную, путаную жалобу из министерства колоний, но когда объявили о приходе мистера Холлиса, отложил ее и любезно поднялся. Британский консул был худощавым холостяком о военной выправкой, бегло говорил на пяти восточных языках и семи диалектах, имел дела с арабами, индусами и африканцами уже сам не помнил, сколько лет, и видел в людях, вроде Холлиса, опасных дилетантов на поприще, требующем профессионализма.
Мистер Холлис со своей стороны видел в полковнике довольно типичный образчик британского самодовольного, ограниченного колониализма в действии, однако ценил его знание местных проблем, политической жизни, людей и теперь явился к нему за советом. Поэтому принял приглашение сесть, сигару и представил теорию Геро о контрабанде огнестрельного оружия под видом дошедших до него базарных слухов, которые он почел своим долгом довести до сведения британского коллеги — насколько ему известно, на ввоз этого товара эмбарго нет, и поэтому нет причины везти оружие контрабандой, раз это можно сделать открыто.
— Все дело в том, кому оно предназначалось, — задумчиво сказал полковник. — Если не Его Величеству, то я вполне понимаю, почему его доставили тайно. С другой стороны, эти слухи могут не иметь подхобой основания, так как «фурию» остановили и обыскали еще до разгрузки, лейтенант Ларримор доложил мне, что не смог отыскать на борту ничего подозрительного. Можно поинтересоваться, кто ваш осведомитель?
— Э… мм… просто так говорили слуги, — неопределенно ответил мистер Холлис. — Подробности я не выпытывал.