Patria o muerte
Шрифт:
С медициной в Парагвае обстояло не очень — всего несколько десятков врачей, в основном иностранцы, парагвайцев отправляли в Европу на учебу, больше готовили фельдшеров с азами знаний, распределяя их по батальонам и полкам, пароходам в качестве врачей. Лопесы всячески развивали систему образования, причем начали создавать всевозможные средние и «высшие» учебные заведения. В самом Асунсьоне даже квартал появился с характерным названием Эль-Семинарио. Но теперь, несмотря на войну, «хефе» объявил о создании национального университета, на четверть века раньше — сама страна отчаянно нуждалась в хорошо образованных и подготовленных специалистах. Посланникам уже отправили телеграммы с приказом «вербовки» профессуры, причем упор сделали именно на их лучших учеников, и приглашали в основном немцев — они гармонично вписываются в состав жителей чужой для
И вроде сработало, но война свое возьмет — разгильдяев в любой армии хватает, и с избытком. Но сам Мартинес поторопился с внедрением наиболее жестких мер на флотилии — не хватало потерять экипажи от холеры, на корабле это как пожар в сухом лесу будет. Но положение у моряков куда лучше чем в армии — приказы для того и пишутся, чтобы их выполняли…
— А вот в «заречных» провинциях войной с нами явно недовольны — генерал Уркис ее явный противник. Да и другие провинции отнюдь не рвутся на воевать, пишут что парагвайцы братья, а повод к войне выдуманный самим Митре, что жаждет стать диктатором. И это хорошо — с нами будут воевать только уроженцы Буэнос-Айреса, а их не так и много по большому счету. Зато когда начнется конфискация земель у сторонников президента, многие призадумаются, а другие охотно примут участие в дележе — увлекательное занятие. А там может и «полыхнуть костром» — слишком многие недовольны столичными правителями, а под пеплом еще не погасли угли прошлой гражданской войны. Главное победить первыми, выбить бразильскую эскадру, и тогда все у «альянса» посыплется.
Алехандро отложил газету в сторону, подошел к зеркалу — на белых повязках выделялись розовые пятна, на лице будет шрам, тут и гадать не стоит — посекло осколками, хорошо, что на излете. Вроде пока все нормально, гноя нет, а на флешке обнаружилась рецептура нескольких мазей против нагноений. Жаль, что антибиотиков в этом мире нет, но информация имеется, и за годы врачи разберутся, что к чему, нужно только все переписать с флешек на бумагу, а это дело долгое, не один год уйдет. И как бы ему не хотелось покинуть дом Лопесов, где он чувствовал себя «не в своей тарелке», но нельзя, раз есть государственная необходимость. Дело в том, что «хефе» буквально прикрепил к нему «писцами» своих первенцев, и парень с девчонкой трудились усердно, посменно, вполне освоив айфон в качестве фундаментальной библиотеки — такие помощники дорогого стоят, усердия не занимать.
Желание диктатора сохранить все в тайне, доверяя только родным людям, собственным детям, вполне понятно — но тут было одно прискорбное «но». Брат с сестрой работали над испанскими текстами, сам «хефе» и Элиза Линч занимались английскими и французскими материалами, а он русскими и немецкими, такие тоже частенько встречались — история наука увлекательная, а он интересовался многим. Но и кроме «матери всех наук» было много материалов, которые носили не познавательный, а прикладной характер — именно они переписывались в первую очередь.
— Неужели он такое измыслил, привязать меня браком?
Последнее время Алехандро оказался в крайне скверном положении — девчонка потихоньку превратилась за полгода в девушку, и, судя по ее румянцу на щеках и горящих глазах, она в него влюбилась. Но он эту мысль отбрасывал в сторону, ведь ее отец старше его самого только на год, между ними «пропасть» в двадцать два года. Но куда деваться, когда ты с ней в доме под одной крышей постоянно находишься, и что хуже всего — она тебе нравится, но именно это и останавливает.
Ничего, скоро эта каторга для него закончится — бразильский флот вошел в Парану и идет к Коррьентосу. А воевать лучше, чем замирать сердцем от прикосновений той, к которой тянет — влюбился в первый раз в жизни, пропал моряк, ухнул с головой в омут. И нужно молчать намертво, ничего не говоря о своих чувствах — нет ничего хуже, когда ты гость в чужом доме,
С трудом изгнав неподобающие для кабальеро мысли, Алехандро сосредоточился на войне. Все эти пять месяцев он провел в лихорадочной деятельности, мотаясь по Асунсьону, куда перешла из Умаиты флотилия, и занимаясь при этом боевой подготовкой. Весь расчет был на «миноносцы», которые ежедневно проводили учения с шестовыми минами, проводя учебные атаки на корветы. Да с «боевыми пловцами» занимался до последнего времени, вроде обучил нормально, пять месяцев достаточный срок. Да еще множество других задач решал, поставив все на первый, внезапный удар — главное добиться нужного для страны результата. А там ход дальнейшего противостояния с «Тройственным альянсом» может стать иным — появятся определенные предпосылки к тому, что итоги войны будут совсем иными…
Военный арсенал в Асунсьоне — во времена правления Лопесов промышленность в стране создавалась быстрыми темпами. Причем исключительно государственная, по прусскому образцу — налаженное там производство являлась своего рода образцам для других стран…
Глава 14
— Дон Франциско, не все так плохо как кажется. Наоборот — все идет строго по плану, и мы фактически владеем инициативой как ни странно. Взятием форта Итапиру «союзники» поставили себя в крайне невыгодное положение, теперь их объединенная армия разделена на две примерно равные по численности группировки, отрезанные друг от друга Параной. Как видите, они действуют, как положено, вы прекрасно знаете. Ходы в «дебюте» этой партии напрашиваются сами по себе, других попросту нет — президент Митре и генерал Осорио поступают так, как должны были поступать.
— Только с опозданием на месяц, дон Алехандро, — Лопес передернул плечами, он рвался в бой, и приходилось его сдерживать. Генерал был в уже поношенном «камуфляже» — ему сшили новое обмундирование одному из первых, как и стачали берцы с высокими голенищами. В таком же кепи, с бородкой, перетянутый ремнем, который оттягивала кобура с револьвером, он очень напоминал легендарных повстанцев Фиделя, знаменитых «барбудос». Единственное отличие в ленточке парагвайского флага на левом предплечье, да таких же цветов кокарде на шапке. Была попытка придумать каску для защиты головы от шрапнели, но от этой идеи пришлось отказаться из-за недостатка в тонких железных листах — воевать предстояло исключительно на запасах, собственное производство не покрывало и десятой части резко возросших потребностей армии и флота.
Солдатам и офицерам новой униформы не хватало — переодели едва третью часть, все остальным пришлось импровизировать. Перекрашивали красные мундиры, обрезая блестящие пуговицы — расцветка становилась причудливой, в одной роте на множество оттенков. С обувью примерно такое же положение — мастрячили все, что только возможно, на ступню налезает, и нормально. И каждый ремесленник изощрялся, как смог — подразделения щеголяли в шлепанцах и кожаных галошах, в ходу были и полусапожки — босоногое воинство, наконец, обули за короткое время, причем совместными усилиями целого народа — собрали по селениям и семействам все что смогли. Но текстильная промышленность свое возьмет — к концу года армия станет единообразной по обмундированию, Причем первой в мире, которая не только перешла на «защитную» униформу, но и в камуфляж.
— Этот месяц пошел нам на пользу, «хефе» — аргентинцы должны были захватить «Эсмеральду» с грузом винтовок и боеприпасов, как случилось в той действительности, однако сейчас пароход пришел вовремя. Кроме него успели прибыть наши «города» — а вот на них гораздо более ценный груз от «пушечного короля». Надо немного потерпеть, мой генерал — всего пару недель, пока наши комендоры не освоят в полной мере орудия Круппа. И тогда пойдет совсем другой разговор, и мы сами перейдем в наступление. Поверьте, не стоит напрасно лить кровь наших солдат. При немногочисленности нашего населения тут каждый обученный воин необычайно дорог. А человеческие ресурсы не восстановимы за короткое время — сами хорошо знаете, дон Франциско, что потребовалось полвека, чтобы прийти в себя.