Pavor Nocturnus
Шрифт:
Почему это до сих пор не оказалось на центральной свалке или не превратилось в кучу пепла? Полагаю, медведю повезло быть заброшенным сюда в тот же самый день и волею судьбы покоиться здесь до настоящего момента. Ничего, пора это исправить!
С игрушкой в одной руке и средством для розжига в другой я распрощался с чердаком. Лишь на последних ступенях ощутилось чье-то присутствие позади.
— Дорогой, все в порядке?
— Разумеется! А почему все должно быть не в порядке?
Конечно, Фелиция была миниатюрной женщиной, к тому же, не идеально видящей даже в очках, но я все же приложил титанические усилия, чтобы спуститься и заслонить медведя так, чтобы
— Просто я услышала какие-то звуки на чердаке, как будто что-то упало. Решила, что тебе нужна помощь.
— Я просто искал, чем распалить листья, — сказал я и протянул доказательство.
Она, поправив очки, сложила руки на груди и сказала:
— Да уж… Это ты хорошо придумал! Я сегодня столько сорняков вырвала… — На миг мне показалось, что начинается новый словесный поток, который удержит меня в неудобном положении ближайшие десять минут, однако обошлось. От усталости ли или крупиц обиды, она развернулась в направление нашей спальни, оборвав предложение на середине. — Не забудь после этого принять душ. В кровать пропахший дымом лезть не смей! — Она нарочито улыбнулась, словно даже не для меня, а для себя. — И перед тем, как придешь ко мне, проверь, как там Виктим.
— Угу.
Несмотря на задержку, вскоре задний двор озарился ярким пламенем. Я стоял напротив, словно бездомный, гревшийся у костра, но радовал я не мерзлые руки, а душу. Низ занимали листья, на них была свалена груда ветвей, а плюшевый медведь довольствовался вершиной, точно ведьма времен инквизиции, с улыбкой ожидавшая укусов огня на ступнях — благодаря чуду химической промышленности все это полыхало одномоментно. Огненные языки стремительно разбегались по шерстяному телу, обнажая основу ткани; на концах лап выступила влажная набивка, которая горела скверно и сильно дымилась; по всему телу стали появляться отверстия с обугленными краями, а глаза-пуговицы отвалились, канув на дно бочки… И вот последняя рукотворная память о ненавистном человеке предавалась огню, то есть забвению — жаль, что не существует столь же простого способа стереть воспоминания в душе!
Пламя притягивало взгляд, и я неотрывно наблюдал за его трапезой, упоенный полной победой. Вдруг мой глаз вычленил нечто странное внутри медвежьего брюха, давшего широкие пробоины в нескольких местах. Кажется, мне почудился клочок бумаги, хотя с той же вероятностью это могла оказаться бирка производителя. В надежде на материальную ценность я решить повременить с казнью. В тот момент все тело показалось мне медленным, будто костер заколдовал меня, поскольку я убийственно лениво потянулся за лапой игрушки и даже не сразу почувствовал боль от касания огня; однако секундой позже застонал и одернул руку, а вместе с ней игрушку, которая упала на землю и от удара вконец растрепалась.
Помимо механической сердцевины — полагаю, динамик и место для батареек к нему, — внутри покоился конверт из толстой глянцевой бумаги, нисколько не начавший уничтожаться, но пожелтевшей за долгие годы. Любопытство одержало верх, и вместо того чтобы бросить конверт с остатками игрушки в огонь, я принялся раскрывать его дрожащими от боли и волнения пальцами. К моему удивлению, — я уже позабыл абсурдность моего отца! — меня ожидали не чек на приличную хотя бы по тем временам сумму, не наше последнее совместное фото, которое он почему-то забрал, и даже не трехстраничное письмо с извинениями, а лишь скромное послание на крохотном
«Дорогой Питер! Я сделал этого Тедди специально для тебя. Очень надеюсь, что он будет охранять твой сон. Храни его рядом с сердцем до конца своей юности, а лучше — до конца юности твоих детей и внуков; если же им игрушка покажется старой, обнови ее по современной моде. Помни, «Тедди'с Хоум» — это счастье».
Каков же мерзавец! Двадцать пять лет от него не было вестей, и единственное, что я получаю — это бахвальство своим подарком и очередную рекламу проклятой компании.
Интересно лишь одно: почему он написал «сделал»? Неужто…
В спехе я забросил конверт и остатки медведя на окончательное съедение огню и рванулся в дом, стуча пятками, полагаю, как и мой сын. Я нашел все новостные газеты за последний и разместился на диване в гостиной с двумя тяжеловесными стопками бумаги по бокам. По обыкновению, замученный извечными упоминаниями, я пропускал все колонки о злосчастных игрушках, однако теперь искал именно их, вчитывался в каждую строчку, словно в них или между ними могли скрываться тайны бытия. Пришлось потратить немало времени, чтобы найти упоминания сотрудников, но то, что мне попалось, надолго лишило меня возможности говорить и двигаться. В одной статье, почти что прошлогодней давности, целая страницы газеты — какова мания величия! — была посвящена новому главе компании.
Неизвестно, сколько времени прошло, пока я неподвижно глядел на фотографию, а мой мозг старался поверить в происходящее. Мне хватило сил медленно, словно в полудреме, убрать газеты, пройти на второй этаж, машинально заглянув к Виктиму, который уже спал в кровати с погашенным светом, принять душ и пожелать спокойной ночи Фелиции. Однако мои мысли были всецело заняты другим, и заснуть мне довелось намного позже обычного.
Меня могло обмануть непомерно старое, обросшее морщинами лицо, сбить с толку серебристые волосы, но не глаза — те самые, которые я любил безмерно, как и каждый ребенок, и ныне с такой же силой ненавидел. Без сомнений, это был мой отец, а подпись под фотографией подтверждала имя: Бенедикт Савва.
Алек Рей
27.09.199 X г., 06:10 PM
Парковка позади офиса полиции
Всегда было интересно, что чувствовали великие полководцы после побед. Юлий Цезарь. Что он испытывал после завоевания Галлии? Упоение? Величие? Тревогу по предстоящим войнам? Михаил Кутузов. Он радовался удачному исходу Бородинской битвы или горевал о каждом погибшем солдате? Их лица снились ему в ночных кошмарах? Александр Великий из Македонии. Захватил половину мира в молодом возрасте. Его терзало ощущение неспокойствия, ответственности, словно все хотели разрушить его дело? А ведь для этого нужна была всего лишь искра.
В каком-то смысле я тоже был полководцем. Я понимаю их. Каждого.
Главный вход окружила пресса. Через 2 часа в новостях Роуч Андерсон успокоит город свежим интервью. Писк сигнализации на парковке — отключена. Мы покинули офис полиции через запасный выход, забрались в машину и выдохнули. Алисия погрязла в мыслях не меньше меня, повернула голову к боковому стеклу. Задумчивый взгляд в отражении. Молчит, глубоко дышит. Боится из-за увиденного? Не верит в окончание этого кошмара?
— Зачем нужно было подходить к комнате допроса?