Перекресток Теней

Гельман Юрий

– Эй!
– позвала она женским голосом.
– Эй, сеньоры!

– Мы здесь, - сдержанно ответил Тибо.
– Кто вы?

– Это не важно, - сказала монахиня.
– Я пришла вывести вас отсюда. Идемте же, пока никто ничего не услышал.

Тибо и Луи вскочили на ноги и направились к двери.

– Хвала Всевышнему!
– произнес бывший оруженосец.

– Ступайте тише, - предупредила монахиня.
– Я погашу свечу, и мы возьмемся за руки.

– Сначала их нужно развязать.

– Бедолаги...
– вздохнула монахиня, опуская свечу на подоконник.

Затем она по очереди развязала веревки, которыми

были стянуты руки пленников.

– А где солдаты? Где их преосвященства?
– сдавленным шепотом спросил Луи, потирая замлевшие пальцы.

– Солдаты напились и спят, - ответила монахиня.
– Долго галдели, я не могла прийти раньше.

– А прелаты?
– спросил Тибо.

– Что дети малые, - сказала женщина.
– Аббатиса предоставила им комнату для гостей, а там всего одна кровать, так они улеглись вдвоем - так и спят в обнимку.

– Все равно нам следует поторопиться, - шепнул Тибо.
– Куда идти?

Через полминуты они уже полной грудью вдохнули свежего воздуха. Стояла ясная и прохладная ночь. Высоко в небе висели мелкие кучерявые облачка. Они медленно двигались на север, напоминая стадо послушных кудлатых барашков. И выпасая это стадо, между ними сновала ущербная с правого бока серебряная луна.

Выбравшись из приземистого строения, беглецы в сопровождении спасительницы пересекли небольшое поле, на котором послушницы монастыря выращивали лечебные травы для больницы, и приблизились к деревянной изгороди. Монахиня уверенно шла впереди. Она уже высвободила свою руку из крепкой ладони Тибо, и теперь просто вела двух мужчин за собой. Те шли молча, то и дело оглядываясь и, казалось, всё ещё не веря в собственное спасение.

Через несколько десятков шагов женщина остановилась.

– Здесь нужно отодвинуть доску в заборе, - сказала она.
– Попробуйте, какая поддастся.

Луи выступил вперед и стал проверять прочность изгороди. Вскоре он отыскал доску, которая была закреплена слабее остальных, и сдвинул ее с места. В образовавшуюся щель протиснулся Тибо, уже снаружи перехватил доску, чтобы дать возможность пролезть своему приятелю. Но когда Луи оказался рядом с ним, Тибо просунул голову обратно. Монахиня стояла чуть поодаль, как черное изваяние посреди серебристой ночи. Ее лицо было скрыто капюшоном.

– Сеньора, а вы?
– позвал Тибо.
– Не накажут ли вас за столь дерзкий поступок?

– Идите с Богом, сеньоры. Там, за пригорком, увидите дорогу. Пойдете направо, и вскоре будет деревенька, там есть маленькая харчевня с комнатой для ночлега. Думаю, что до утра вас никто не хватится, а потом уж вы постараетесь уйти как можно дальше. А я остаюсь, что бы там ни случилось. Тем более что мне просто некуда идти.

– Спасибо за помощь. Я никогда этого не забуду, - сказал Тибо.
– Но почему вы так поступили? И как вас зовут? Я помолюсь за вас в ближайшей церкви.

– Мое имя Ребекка, - ответила монахиня.
– Вам, сеньоры, оно не скажет ничего. Но, возможно, его вспомнит Венсан де Брие, о котором вас так усердно расспрашивал епископ Боне.

– Как! Вы знаете графа де Брие?

– Это он знает меня, - с невыразимой грустью сказала женщина.
– А я просто думаю о нем всю свою жизнь!

2

Бог давно отвернулся от людей, ему перестал быть интересен собственный эксперимент, как очень скоро после окончания перестает быть интересен писателю его новый роман.

И наступает вакуум, наступает пауза до следующего божественного озарения, наступает хаос. Мир, погруженный в это состояние, никогда не приобретет стабильности и равновесия без вмешательства Того, кто сам написал его законы.

Выходит, этот вселенский хаос все-таки управляем, его можно обуздать и спрогнозировать его беспорядочные колебания. И порой - для забавы или насмешки - человека тоже подключают к управлению им. Но что из этого получается - не знает никто...

Вот почему иногда приходится во всем этом копаться. Правда, доверяют далеко не каждому - лишь избранным... И оказывается, что находить первопричины в прошлом столь же увлекательно, как наблюдать следствия в настоящем и будущем. И в этой неразрывной связи времен, наверное, есть единственная возможность для человека что-то исправить в построении мира, хотя не исключено, что эти исправления тоже являются частью замысла Всевышнего. Для забавы или насмешки...

Но как же все-таки хочется считать, что человек - не просто примитивный винтик в огромном и сложном механизме, а винтик - мыслящий и способный принимать самостоятельные решения, которые, в конце концов, и приведут к стабильности и равновесию мира... А что в этом такого? Мы же по образу и подобию все-таки... Или нет?

Но равновесие... Что это? На каком фундаменте держится? И возможно ли оно вообще, если в мире на протяжении тысячелетий идет постоянная борьба добра со злом? Стоп! Борьба действительно постоянна - как время, и она идет с переменным успехом. И как бы кому-то ни хотелось, а добру никогда не суждено победить зло. Как, впрочем, и наоборот. Это - утопия. Природа не потерпит какой-либо доминанты. Гармония Природы - это равновесие. Вот оно что... значит, борьба...

"А брат Северин... Мы не встретили его там. И ты был расстроен, я видела. Что-то нарушилось в твоих планах, нет, в ваших планах, сеньор де Брие... Но вы так и не сказали мне ничего - ни главного, ни второстепенного. И я снова осталась ни с чем - в тревоге и ожидании. Как остаюсь в тревоге и ожидании - здесь...

Ведь что-то происходит, что-то происходит - с нами или между нами... как понять это?.. Сон, средневековье, и мы вдвоем куда-то едем, с кем-то встречаемся, от кого-то стараемся улизнуть, а с кем-то непременно увидеться. Это безумно напрягало меня тогда, когда я не знала, что рядом - ты, Андрей. Я мучилась этими снами, я ложилась спать и боялась уснуть, хорошо понимая, что бессонная ночь - напротив, сломает меня еще быстрее. И как я покажусь своим детям - лахудрой с синяками у глаз и заторможенной речью? И я засыпала, и я смирялась, и я улетала туда...

Но теперь, когда я знаю, что не одинока - ни там, ни здесь... я готова на всё, на любой поворот сюжета, который мы сами не можем контролировать, на любые испытания, на самый непредсказуемый конец... И мучает меня уже совсем не то, что раньше, а иное - простой вопрос: зачем? Зачем разыгрывается вся эта история? Ради чего? Что заложено в нее - какой смысл, какие идеи? И в какой части этого повествования мы сейчас находимся: в прологе, в экспозиции? Я литератор, и хорошо понимаю, что по всем правилам нам еще далеко до кульминации и развязки. Но если бы это происходило не со мной... А так... просто звенят натянутые нервы... и все время тянет открыть книгу с обратной стороны и подсмотреть концовку...