Перекресток Теней

Гельман Юрий

– Позвольте откровенный вопрос, - вдруг сказал де Шамбро, обращаясь к гостю.

– Да, к вашим услугам, - хмуро ответил де Брие.

– Мне показалось, сеньор, что вы остались не очень довольны осмотром. Вы рассчитывали отыскать здесь нечто особенное?

– Если я отвечу "нет" - вы справедливо заподозрите меня в неискренности. Если отвечу "да" - станете выяснять, что именно я ожидал обнаружить в этом тайнике.

– Ваш ответ, любезный брат, вполне удовлетворил меня, - сказал де Шамбро.
– Мне искренне жаль, что ваш приезд в наши края оказался не столь

удачным, как вы, вероятно, рассчитывали.

– Да, я действительно рассчитывал на бОльшее. Что ж, отрицательный результат - это тоже результат, и он увеличивает шансы найти искомое в другом месте.

– Мне остается только пожелать вам удачи.

 ***

В Старом порту Ла-Рошели, на набережной Вален неподалеку от маяка одиноко жил глубокий старик. Звали его Эмильен Флери. Больше сорока лет назад это был отважный воин, участник боевых походов и гроза сарацин. В одном из сражений он потерял кисть правой руки. Многие видели, как Эмильен упал и выронил свой меч. Но никто не понял, откуда в раненом, истекающем кровью рыцаре нашлись силы подняться и, перехватив грозное оружие левой рукой, продолжать крушить врагов вокруг себя. Тогда его и прозвали Эмильен-левша.

После битвы отважный воин получил высокую награду от Великого магистра, навсегда завоевал уважение и почет среди тамплиеров, но все же был вынужден оставить военную службу и уйти на покой. Поселившись в Ла-Рошели, Эмильен-левша открыл небольшую харчевню возле Старого порта, куда в любое время дня и ночи могли заходить тамплиеры, прибывшие во Францию или отбывающие из нее. В его доме они всегда находили приют для отдыха и задушевной беседы, здесь встречались те, кто подолгу не видел друг друга, здесь довольно часто проводились тайные совещания, здесь назначались или отменялись наказания, здесь по справедливости решались судьбы людей.

Выйдя в отставку, бывший рыцарь Эмильен Флери несколько лет оставался одиноким, потом все-таки женился и с годами обзавелся тремя сыновьями и двумя дочерьми. Все они давно выросли, создали собственные семьи и разъехались в разные стороны. Жена Эмильена-левши однажды заболела лихорадкой и умерла. Мужчина на склоне лет остался один, но скучать и тосковать ему не позволяли постоянные гости. Десятки людей знал он, сотни людей знали его. У старика спрашивали совета, ему доверяли тайны.

– Что скажешь, старик?
– Де Брие поставил на стол пустую кружку, вытер ладонью губы и заглянул в выцветшие от времени глаза хозяина харчевни.
– Мы не виделись лет семь или восемь. Как живешь?

– Как все, - ответил Эмильен-левша.

Они сидели за столом на крепкой веранде с камышовой крышей. Перед ними открывалась панорама бухты Эгюйон со скалистым островком Ре неподалеку от берега, будто специально созданным природой в виде мола и защищавшим бухту от ветров Бискайского залива. Был вечер, закатное солнце, окрашивая горизонт в золотисто-кровавый цвет, осторожно окуналось в воду океана. Легкий ветерок, по-весеннему ласковый и по-морскому соленый шевелил темные локоны Венсана де Брие и редкие седые волосы хозяина харчевни. В воздухе витал стойкий запах морских водорослей. Над берегом носились

и кричали чайки.

Полчаса назад рыцарь со своей спутницей приехал в Ла-Рошель из Ренн-ле-Шато по одной из семи тамплиерских дорог, давно связавших с оживленным портом любой уголок Франции. Сняв комнатенку у старого воина, де Брие велел Эстель отдыхать, и девушка, совершенно не стесняясь, тут же разделась и рухнула в кровать. Через минуту она уже спала крепким сном. А ее спутник, казавшийся бодрым и нисколько не уставшим с дороги, тем временем уединился с хозяином харчевни.

– А ты по-прежнему немногословен.
– Де Брие улыбнулся.
– Узнаю старого солдата.

– Зачем болтать пустое? Ты не хуже моего знаешь, как живут все те, кому достался этот король и этот папа.

– Но многие ликуют!

– Стадо, - проворчал старик.

– Стадо, - согласился де Брие.

– А эта девчонка?
– Эмильен-левша прищурил глаза.
– Что она делает с тобой и что ты делаешь с ней?

– Она просто сопровождает меня повсюду. Привязалась месяц назад, как раз после казни Жака де Моле.

– А ты привязался к ней?

Эмильен Флери не умел обходить прямые вопросы.

– У нее никого нет, - смутившись, ответил де Брие.
– А у меня достаточно денег, чтобы содержать служанку, и достаточно дел, чтобы нуждаться в помощниках.

– Но тамплиер и женщина!

– Да, при вступлении в Орден я давал обет целомудрия, и я его не нарушил до сих пор! К Эстель я отношусь, как к младшей сестре или дочери.

– Святой Бернар в свое время утверждал, что целомудрие превращает человека в ангела, - задумчиво произнес старик. У него был высокий голос со скрипом, и это придавало словам Эмильена-левши какую-то особую, эпическую значимость.
– Человек не преображается, оставаясь самим собой, у него не вырастают крылья. Но если целомудрие ангелов является их естественным состоянием, то человеческое целомудрие может быть только плодом дерзновенных усилий добродетели.

– Ты читал труды Бернара Клервосского? Когда? ПризнАюсь, я искренне удивлен.

– Нашел время.

– Я тоже читал и помню, как дальше святой говорил о том, что целомудрие без

милосердия - ничто. А что касается этой бездомной девочки, то можно смело сказать, что я проявил к ней именно милосердие.

– Но сказанное о милосердии святой Бернар распространил и на другие добродетели, в частности, на смирение, которое, по его утверждению, более похвально, чем девственность, ибо смирение - это заповедь, тогда как целомудрие - только совет.

– В последние годы мне, как никогда, приходится быть смиренным, - сказал де Брие, уводя разговор в иное русло.
– Ты понимаешь, старик, в каком смысле...

– Понимаю.

– Это нелегко, поверь.

– Знаю и верю. Ну и вернулся бы в свое родовое поместье, разводил бы овец, поливал огород...

– Ты полагаешь, старик, что прецептор Франции должен этим заниматься?

– А чем тогда должен заниматься прецептор Франции, особенно теперь, когда Орден разгромлен?.. Жизнь поменялась, дорогой Венсан. Того, что было - не вернешь.