Перевернутое небо
Шрифт:
А под конец он увидел на поросшем травой пустыре летающую тарелку с отбитым краем и с встревоженными безобразными на вид инопланетянами возле неё.
– Что за паника, ребята? – воскликнул он во сне. – Из-за такой вот ерунды?
Сбегал домой, принёс тюбик какого-то клея и склеил тарелку инопланетян.
Те стали к нему приставать:
– Только скажи, чего ты хочешь, всё исполним! Скажи! Только скажи!
Он посмотрел на небо и сказал:
– Хочу туда.
И улетел…
На кладбище взрослые земляне-односельчане
А дети их не понимали.
– С кому приветом? – допытывались они.
– Не кому, а ком, – объясняли им молодые взрослые. – Были раньше такие чудаки – с комприветом, то есть, с коммунистическим приветом. Всем счастья хотели. Немножко дурачки.
После прочтения этого рассказа, Тарас Дмитриевич сказал:
– Вечная память нам, всем, бывшим советским!..
И этими простыми словами укрепил во мне пробудившееся желание жить и писать… Писать, писать, писать! Даже по принципу: на что смотрю, про то пишу.
Как-то зимой Тарас Дмитриевич спросил:
– Слышал, что в центральном парке рухнула крыша летнего театра?
– Нет, – ответил я. – От чего рухнула?
– От ночного снегопада.
И я, к своей следующей смене, написал рассказ –
БЕГСТВО
«Снег из космоса приносил всё новые и новые предупреждения от Высшего разума…
То под его тяжестью обрушивалась подгнившая крыша некогда шикарного летнего театра в
парке культуры и отдыха.
То обрывались беcхозные электропровода.
То насмерть разбивались на неприбранных улицах города автомобили.
То из-за заносов прекращали ходить поезда…
Год 1995-й не сулил никаких перемен.
Просидев в холодном зальчике сельской станции около двух часов, следователь по особо важным делам Серёжа Санин решил возвращаться в город по шпалам – он свято верил в перемены к лучшему, и не верил в разум иной.
Выбившись из сил на полдороге, Сергей понял, что к сроку ему не дойти, что нужно позвонить, предупредить об этом.
Надвинув капюшон куртки на брови, он добрёл до железнодорожной будки-поста.
– У вас есть телефон? – спросил у вышедшей навстречу ему женщины в оранжевой одежде.
Женщина помяла растрескавшейся ладонью свои обветренные щёки, насторожённо постояла.
– Чего надо? – неприветливо спросила она.
– Я спрашиваю: телефон у вас есть на посту?
– Ну, я слышу. А ты кто такой?
Сергей протянул ей удостоверение личности.
– Ну и что? – спросила женщина. – На меня, что ль, кто пожаловался сдуру?
– А вы чего это такая?
– Какая?.. Кто нажаловался, что ль?
– Мне необходимо позвонить в город.
– А я что, запрещаю? Проходи и звони…
В будке стояла металлическая кровать, застеленная синим армейским одеялом.
Стул
Сергей откинул капюшон куртки за плечи, покрутил диск аппарата…
– Занято! – объяснил он хозяйке поста.
Стоявшая у окошка женщина с обветренными щеками спросила:
– Ты из города, что ль?
Сергей, оглядывая помещение, кивнул.
– И квартира, что ль есть?
– Есть.
– И работа, значит, хорошая… Может, оженишься на дочке моей? Ей пока что тринадцать, так с тобой подрастёт.
Сергей молча смотрел.
– Ну, а коль не желаешь ожениться, то бери так. Так теперь много живёт… Пропадёт она тут… Поживёшь так-то с ней? Поживи, а! Платить мне за неё не надо – ты корми её и просто живи. Барахлишко, может, прикупишь какое, да и всё.. Вырастит она девкой-то ладною – у неё был красавец отец, не то, что остальные… Теперь окромя-то её у меня ещё трое ребят есть, а прокормить их всех одна я не в силах – больно плохо живём. Хуже некуда. Деревня наша на пути к развалу идёт. Нет солярок, бензинов и людей тоже нет. Поразъехались, поразбежались в батраки в дальние страны. Конец света идёт… Возьмёшь, что ль?
Сергей поднялся со стула.
– Я в деревню схожу, – сказал он, чтоб уйти от ответа. – Может, где переночую.
– Не переночуешь. Не пустит никто. Да и прибить могут. Одичали тут все, которые пооставались… Не ходи. Оставайся. Может, со мной переспишь – я мужика на себе девять лет не видала. Переспишь?
***
– Кто-то бежит! – сигналили друг-другу сороки, порхая вдоль вечереющей лесополосы. – Всем, всем, всем: кто-то по шпалам бежит!
А бежать было почти невозможно – предупреждениями из космоса засыпано было всё полотно.»
– Ты её знаешь? – спросил Тарас Дмитриевич, прочитав рассказ.
– Кого?
– Христю из моего села, от которой сбежал твой Сергей.
7.
После ночной смены работы в кочегарке хлебозавода, я домой шёл через прежде мне родной, а теперь почти чужой город.
Улицы тесными рядами облепили разноцветные торговые будки с надписями над разбойничьими козырьками, преимущественно не на нашем языке: «MINI-SHOP», «ARKO», «COFFI», «BURGER KING», «FFNTA», «XEROX», «PXOTOSHOP»
Я выискивал в неторопливой толпе прохожих ну, хоть что-то родное, хоть кого-то.
Так и брёл… и почти проглядел.
– Здравствуйте! – поймал я взглядом уже проходящего мимо высокого почти старика во всём в клетку.
Почти старик, полуобернувшись, приподнял над головой клетчатую шляпу:
– Мы знакомы?
– Да! То есть,.. нет!
Высокий полустарик обвёл взглядом чужие надписи вдоль улицы, протянул свою руку:
– Аврам Линкольн! – представился он.
Я его почти полюбил.