Пертская красавица (ил. Б.Пашкова)

Скотт Вальтер

ворку, что творящий зло ждет зла и от других. Твои слова

подсказаны тебе подозрением, а не твердой уверенностью.

– Вы роковым образом заблуждаетесь, ваше высоче-

ство! Но я этому положу конец. Герцога Олбени ненавидят

за его жадность и корысть, а ваше высочество – вас, может

быть, больше любят, чем…

Рэморни запнулся. Принц спокойно договорил за него:

– Меня больше любят, чем уважают? Это мне только

приятно, Рэморни,

– Во всяком

случае, – сказал Рэморни, – вас больше

любят, чем боятся, а для принца такое положение вещей

небезопасно. Но дайте мне слово рыцаря, что вы не раз-

гневаетесь на меня, что бы я ни сделал ради вас как пре-

данный слуга. Предоставьте мне вашу печать, чтобы я мог

от вашего имени вербовать друзей, и герцог Олбени не

будет больше пользоваться при дворе никаким влиянием

вплоть до той поры, когда кисть руки, которая еще недавно

заканчивала этот обрубок, не прирастет к телу и не начнет

действовать по-прежнему, подчиняясь приказам моего

рассудка.

– Но ты не отважился бы омыть свои руки в крови ко-

роля, – строго сказал принц.

– О, милорд, ни в коем случае. Кровь проливать ни к

чему. Жизнь может – нет, должна – угаснуть сама собой.

Перестаньте подбавлять в светильник масло и отнимите у

него заслон от ветра, и в нем угаснет дрожащий свет. По-

зволить человеку умереть не значит убить его.

– Верно… Я упустил из виду такой прием. Итак, до-

пустим, мой дядя Олбени перестанет жить, – так, полагаю,

нужно выразиться? Кто же станет тогда править Шотлан-

дией?

– Роберт Третий – с соизволения и при поддержке

мудрого и почитаемого Давида, могущественного герцога

Ротсея, правителя королевства и alter ego51, в чью пользу,

надо полагать, добрый король, утомленный трудами и за-

ботами державной власти, добровольно отречется от пре-

стола. Итак, да здравствует наш славный юный государь,

король Давид Третий!

Ille, manu fortis,

Anglis ludebit in hortis52 .

51 Второго «я» (лат.)

52 А тот, обладающий мощной рукой, будет играть в уединенных садах ( лат.).

– А нашему отцу и предшественнику, – сказал Ротсей, –

разрешат ли жить монахом и молиться за сына, по чьей

милости ему предоставлено будет право сойти в могилу не

ранее, чем этого потребует естественное течение вещей?..

Или на его пути тоже встанут те небрежности, вследствие

которых люди «перестают жить»? Ему не придется сме-

нить стены

тюрьмы или подобного тюрьме монастыря на

спокойную темную келью, где, как говорят священники,

«беззаконные перестают буйствовать и где отдыхают ис-

тощившиеся в силах».

– Вы шутите, милорд! – ответил Рэморни. – Нанести

вред доброму старому королю – это противно законам и

политики и естества.

– Зачем бояться этого, – ответил, нахмурясь, принц, –

когда весь твой план – образец противоестественного

преступления и близорукого тщеславия?.. Если и сейчас,

когда король Шотландии может нести незапятнанное и

честное знамя, он все же едва в состоянии возглавить своих

родовитых баронов, то кто же последует за принцем, за-

пятнавшим себя убийством дяди и заточением отца? Зна-

ешь, любезный, твои происки могли бы возмутить и язы-

ческого жреца, не говоря уже о королевском совете хри-

стианской страны!. Ты был моим воспитателем, Рэморни,

и, может быть, за многие из тех безрассудств, какие мне

ставят в упрек, справедливей было бы винить тебя, пода-

вавшего мне дурной пример и порочные наставления.

Возможно, если бы не ты, я не стоял бы среди ночи в этой

шутовской одежде, – он оглядел свой наряд, – выслушивая

честолюбивое и преступное предложение убить дядю и

свергнуть с престола лучшего из отцов. Не только по твоей,

но и по своей вине я погряз так глубоко в трясине бесчес-

тия, и было бы несправедливо, чтобы за это понес кару ты

один. Но посмей только еще раз завести со мной подобный

разговор, и тебе не сносить головы! Я разоблачу тебя перед

отцом, перед Олбени… перед всей Шотландией! Сколько

есть в стране рыночных крестов, на каждом будет прибит

кусок тела предателя, дерзнувшего подать такой гнусный

совет наследному принцу Шотландии!. Я надеюсь, к сча-

стью для тебя, что сегодня тобой правят жар и отравляю-

щее действие лекарства на воспаленный мозг, а не ка-

кое-нибудь твердое и определенное намерение.

– Поистине, милорд, – сказал Рэморни, – если я сказал

нечто такое, что могло так ожесточить ваше высочество,

это было вызвано чрезмерным усердием в сочетании с

помрачением рассудка. Во всяком случае, я меньше чем кто

бы то ни было способен предлагать вам честолюбивые

планы ради своей личной выгоды! Увы, все, на что могу я

рассчитывать в будущем, – это сменить копье и седло на

требник и исповедальню. Линдорский монастырь должен

будет принять увечного и обнищавшего рыцаря Рэморни,