Пертская красавица (ил. Б.Пашкова)

Скотт Вальтер

уши людей наветом на принца Шотландского? Говорю вам,

пусть его здесь же изрубят в куски!

– Извините меня, ваша светлость, – сказал граф Эррол,

– но я обязан оказывать ему защиту, пока не свершилась

казнь.

– Так вздернуть его немедленно! – сказал Олбени. – А

вы, мой царственный племянник, что вы стоите, точно

окаменели от изумления? Соберитесь с духом… возра-

жайте осужденному, клянитесь… объявите именем всего

святого,

что вы и знать не знали со этом подлом умысле.

Смотрите, люди переглядываются, шепчутся в сторонке.

Голову дам на отсечение, что эта ложь распространится

быстрее, чем божья правда… Обратитесь к ним, мой цар-

ственный родич. Неважно, что вы скажете, лишь бы вы

отрицали уверенно и твердо.

– Как, сэр! – молвил Ротсей, он одолел наконец немоту,

которая нашла на него от неожиданности, от чувства уни-

жения, и с высокомерным видом повернулся к дяде. – Вы

хотите, чтобы я положил на весы слово наследника короны

против клеветы презренного труса? Кто может поверить,

что сын его короля, потомок Брюса, способен ставить за-

падню, посягая на жизнь бедного ремесленника, пусть

думает в свое удовольствие, что негодяй сказал правду.

– Я первый же этому не поверю, – сказал, не раздумы-

вая, Смит. – Я всегда был почтителен к его высочеству

герцогу Ротсею, и никогда не дарил он меня недобрым

словом или взглядом, не чинил мне зла. Я и подумать не

могу, чтоб он замыслил против меня такое низкое дело.

– А это почтительно – сбросить его высочество с ле-

стницы на Кэрфью-стрит в ночь на святого Валентина? –

сказал Бонтрон. – И как вы думаете, за такую услугу дарят

добрым взглядом или недобрым?

Это было сказано так дерзко, представилось столь

правдоподобным, что уверенность Смита в невиновности

принца поколебалась.

– Эх, милорд, – сказал он, горестно взглянув на Ротсея,

– неужели ваше высочество умышляли лишить жизни не-

повинного человека за то, что он по долгу чести вступился

за беззащитную девушку? Уж лучше бы мне было умереть

на этой арене, чем остаться в живых и услышать такое о

правнуке Брюса!

– Ты славный парень, Смит, – сказал принц, – но я не

могу ожидать от тебя, что ты станешь судить разумней, чем

другие… Тащите преступника на виселицу и, если хотите,

вздерните его так, чтобы он задохся не сразу: пусть плетет

свою ложь и клевещет на нас до последней своей не

слишком близкой минуты!

С этими словами принц отвернулся от арены, полагая

ниже своего достоинства замечать, как мрачно все коси-

лись

на него, когда медленно и неохотно расступалась пе-

ред ним толпа, и не выразил ни удивления, ни досады при

глухом ропоте и вздохах, какими его провожали. Лишь

немногие из его приближенных шли следом за ним с поля,

хотя сюда явилось в его свите немало видных особ. Даже

горожане из низших слоев отступились от несчастного

принца, о нем и раньше шла дурная слава, позволявшая

обвинять его в легкомыслии и бесчинствах, теперь же са-

мые черные подозрения легли на него – и, казалось, ничто

их не рассеет.

Медленно, в тяжком раздумье брел он к церкви доми-

никанцев, где уединился его отец, но недобрая весть уже

летела с вошедшей в поговорку быстротой и достигла по-

коев короля раньше, чем юный принц. Войдя во дворец и

спросив, у себя ли король, герцог Ротсей был поражен от-

ветом, что государь совещается строго наедине с герцогом

Олбени, который, когда принц оставил арену поединка, тут

же сел на коня и прискакал в монастырь, опередив пле-

мянника. Пользуясь привилегией, какую давали ему по-

ложение и рождение, Ротсей хотел пройти в королевские

покои, когда Мак-Луис, начальник бранданов, в самых

почтительных словах дал ему понять, что в силу особого

наказа не может пропустить его высочество.

– Ты хоть пойди, Мак-Луис, и дай им знать, что я жду

дозволения войти, – сказал принц. – Если мой дядя берет на

себя смелость захлопнуть перед сыном дверь в покои отца,

ему приятно будет услышать, что я сижу в прихожей, как

лакей.

– Разрешите мне сказать вам, – не без колебания отве-

тил Мак-Луис. – Может быть, вы согласились бы, ваше

высочество, выйти сейчас и терпеливо подождать, я, если

угодно вашей милости, когда герцог Олбени уйдет, сразу

пришлю кого-нибудь известить вас о том, и тогда его ве-

личество, несомненно, допустит к себе вашу светлость. А в

настоящее время, ваше высочество, простите меня, но я

лишен возможности пропустить вас к королю.

– Понимаю тебя, Мак-Луис! Тем не менее ступай и

повинуйся моему приказу.

Начальник охраны ушел и вернулся с ответом, что ко-

роль нездоров и удаляется сейчас в свою опочивальню, но

что герцог Олбени скоро примет принца Шотландского.

Прошло, однако, с добрых полчаса, пока герцог Олбени

явился, и Ротсей в ожидании то угрюмо молчал, то заводил

пустой разговор с Мак-Луисом и бранданами, смотря по