Песчаное небо

Гуляев Константин

Мы опять уселись рядком, а Малыш скрылся в правом ответвлении, оставив нас в полной темноте.

— Всем открыть стекло гермошлема, — раздался вдруг в наушниках тихий голос Севи. Сон с меня как рукой сняло. Что там такое?

Мы открыли стекла, и вслушались во мглу, стараясь что-то услышать в невнятном шуме ветра. Ветер, кстати, и правда гудел едва слышно, и давление его почти не ощущалось. Лишь темнота в полной мере заполонила пространство… темнота! — вдруг понял я. Кверки не любят темноту — может, они поэтому так оскотинились? Сами чувствуют

себя неуютно, а на нас срываются…

Додумывать эту новую мысль я не стал — в одном из тоннелей явно кто-то двигался. И уж точно не Малыш — эти шлепки напоминали чьи-то мягкие, торопливые шаги. Абвир, судя по характерным звукам, достал оружие, и перекатился куда-то вперед. Перекатился! Почти бесшумно! Вот это коктейль, вот это я понимаю… и вообще, здорово он ориентируется в темноте — если бы я собрался кувыркнуться вперед, то вполне мог бы воткнуться головой в стену — где сейчас торчали эти неведомые стены, я понятия не имел…

Севи тоже зашевелилась на пределе слышимости, и снова затихла. Мы ждали, звуки приближались.

Из прохода появилось что-то живое, оно едва слышно то ли кряхтело, то ли порыкивало — но эхо усиливало малейший отзвук в разы. Рокочущие хрипы раздавались на высоте чуть меньше метра от пола — то есть зверюга была ростом с приличную собаку.

Севи включила фонарь. Перед нами стоял… уродливый ребенок. Или, вернее, карлик — для ребенка он выглядел больно страшно: вытянутая… морда — бугристая, словно слепленная из глины; слишком короткие ножки и чересчур длинные руки — это чудище явно не раз будет сниться мне в кошарах. Глаза у него отсутствовали, и среагировал он не на свет, а на щелчок — упал на четыре конечности, и собрался было дать деру в обратном направлении, но нож Абвира уже полоснул его по горлу.

Раздался скрежещущий, мерзкий звук. Полилась кровь — темно-красная, почти коричневая. «Карлик» захрипел, упал и затих. Тут же наша безэмоциональная Севи, тугой пружиной — очень тугой — подскочила к Абвиру, и засветила ему такую оплеуху, что тот отлетел к дальней стене. Мне показалось, что боец двадцать раз мог среагировать, отклониться — но остался покорно стоять, никак не защищаясь. Нежданное зрелище меня так порадовало, что я едва не застонал от наслаждения. Фарч тоже горлом издал странный звук, и я понадеялся, что это у него такой смех.

Ледяным тоном Севи высказала бойцу все, что сочла нужным — по кверкски, разумеется, — потом встала на колени перед карликом и перевернула его на спину, подсвечивая фонариком и внимательно осматривая. С ног до головы эту особь покрывала густая шерсть, ступни выглядели подобием копыт, а на руках я увидел недоразвитые пальцы.

Мы встретили разумное существо. Мало того, что оно предпочитало ходить на двух ногах, так под конец осмотра выяснилось, что копыта его легко снимаются — они оказались грубым подобием обуви. На ступнях у него шерсть не росла. Зато шею обрамлял какой-то широкий кожный воротник. Правда, шкура в просветах шерсти напоминала носорожью, а морда —

лошадиную, но то, что в этой маленькой голове присутствовал разум, я был убежден. С другой стороны — знаки у дверей такими пальцами, как у него, начертать невозможно — это тоже всем было понятно.

Между тем, исследования врача через минуту мне стали неприятны. Она давила пальцами на те места, где у других животных наличествуют глаза, попыталась оторвать шейное обрамление, царапала ножом его шкуру, ступни, десны, вырвала недоразвитый коготь, попробовала вырвать клок шерсти, простучала череп, полезла исследовать шейный порез изнутри, затем полоснула где-то ниже, стала выискивать в шерсти разные физиологические подробности… я отвернулся. Будь ее воля — так освежевала бы его прямо здесь…, впрочем, еще не вечер.

Послышалось характерное приближение Малыша. Севи загодя предупредила его, чтоб он не наступил в кровавую лужу, велела опять нас поднять и унести назад по тоннелю. Киборг подчинился, и спустя минут пятнадцать, мы были уже далеко. Труп мы взяли с собой. По пути Малыш отчитался о разведанном тоннеле, но, судя по отсутствию реакции у кверков — они даже не переспрашивали — ничего интересного там не нашлось. Выгрузив нас в некой точке мглистого пространства, Малыш понес труп к выходу. После того, как затихли его шаги, в темноте раздался голос Севи:

— Мы собрали кое-какой предварительный материал, и теперь я хочу послушать что думаете об этом вы, капитан и навигатор.

— Планета обитаема, — помедлив, с трудом выдохнул Фарч. — Но непонятно насколько.

— Да, защищая нас, боец несколько погорячился. Но разговор с местными жителями мы отложим, пока я хочу услышать ваши предварительные выводы.

— Трудно говорить, — но это и так всем слышалось прекрасно. Фарч говорил настолько неразборчиво, что приходилось внимательно вслушиваться в его речь.

— Терпи. У меня осталось еще по три ваших дозы, а завтра вам должно стать еще хуже.

Прекрасно. На обратный путь нас явно не хватит… чертова планета.

— Сбежал не лаугх, — продолжал капитан. — Он бы не прошел, и не выжил. Это кверк. Я понял это… на их корабле.

Несколько секунд Севи молчала.

— Допустим. Дальше.

— У карликов есть… хозяева.

— Тоже вполне вероятно. Кверки?

— Нет. Чужие.

— Еще что-то?

— Можем не успеть. Найти…

— Понятно. Теперь, человек. Что думаешь ты?

— У меня есть имя, кверки. — огрызнулся я.

— Не дерзи… — задумчиво обронил Абвир, но меня уже понесло: — А кроме того, у меня есть капитан. И разговаривать я буду только с ним.

От прилива адреналина у меня появилась одышка, и в груди опять закололо. Я потер ее кулаком — морщась, и мысленно проклиная всю эту авантюру.

— Капитан, ты готов выслушать подчиненного?

— Готов… — голос Фарча становился все тише с каждой репликой. Я смутился и прекратил выпендриваться, все равно этих кверков не прошибить…