Песнь Сирены
Шрифт:
— Но…
Оберон заставил Кэсси замолчать, завладев ее губами в поцелуе, который тронул девушку до глубины души.
— Я никогда не отпущу тебя.
Как она посмела предложить подобное? Почему предначертанные для него женщины так легко отказывались от отношений?
Нет.
Никогда больше.
Не обращая внимания на ошеломленное выражение лица Кэсси, он снова припал к ее губам, стараясь с помощью поцелуя донести свои намерения.
Боги подарили ему Кэсси. Будь он проклят, если позволит ей уйти.
В перерывах между поцелуями Оберон избавился от
Оберон прислушался к реакциям собственного тела и убедился в том, что Кэсси станет значить для него гораздо больше, чем когда-либо Титания. Если девушка попытается разорвать их связь, то это обернется для него полным уничтожением. Остатки его сердца окончательно увянут. И вот тогда Оберон превратится в монстра с клыками, которого когда-то увидел в видении Шейн, и попадет под контроль Титании.
Значит, ему следовало максимально скрепить связь с Кэсси, как мог только Туата Де, чтобы девушка никуда не ушла даже при возникновении подобного желания.
Если подобное решение выставляло его в плохом свете, то так тому и быть. Потеря Кэсси обернулась бы катастрофой.
Оберону удалось залезть в ванну, не прерывая поцелуя. Шелковистые чешуйки терлись о его ноги и член, вынуждая мужчину застонать от удовольствия.
Ее хвост раздвоился и снова превратился в ноги, которые все еще украшали изящные чешуйки.
Оберон посмотрел на свою истинную пару и улыбнулся при виде ее страстного выражения лица. Волосы цвета морской волны потемнели там, где касались воды. Глаза, огромные и блестящие, светились желанием. Кожа приобрела то мягкое аквамариновое сияние, которое проявилось под волнами, придавая девушке потустороннюю ошеломляющую красоту.
И она принадлежала ему. Великолепное, экзотическое создание принадлежало только Оберону. Да, он будет оберегать ее до конца своих дней.
Соски того же цвета морской волны, что и волосы, так и манили Оберона выяснить, сладкие они на вкус или соленые. Тусклые перламутровые чешуйки подчеркивали круглые полушария, сияющие слабым аквамариновым светом. Оберон обхватил ладонью одну грудь, улыбаясь тому, какой та была теплой, несмотря на прохладную воду в ванной.
— Оберон?
Срывающийся голос Кэсси вызвал дрожь в теле Оберона. Бархатистый тембр ознаменовал, что натура сирены вырвалась на свободу. Король собирался заставить русалку спеть, чтобы насладиться великолепным голосом и окончательно заявить на нее права.
Он почувствовал, как его собственный свет вырывается из-под кожи, пугая истинную пару. Кэсси дернулась, когда сверкание смешалось, из-за чего аквамарин приобрел серебристый лоск.
Отлично. Их силы легко смешались, принимая друг друга. Возможно, облегчила путь связь с морским народом, а может это просто милость Богов. Оберон не знал, да и не хотел. Сейчас имело значение только то, что Кэсси будет принадлежать ему всеми возможными способами.
Девушка застонала, ощутив его силу, чем
Кэсси удивила, поддавшись вперед, целуя и покусывая его шею. Оберон вздрогнул, когда она нашла особенно чувствительное местечко. Его член дернулся от предвкушения.
Девушка стала напевать песню, которая повлияла на их общий свет, заставляя его колыхаться подобно северному сиянию, радостно танцующему под песнь сирены.
Он обхватил ее за плечи и нежно толкнул назад, открывая себе доступ к девичей груди. Наконец-то Оберон попробовал ее на вкус, обнаружив одновременно соленую и сладкую нотку. Едва заметные чешуйки не добрались до сосков, которые были мягкими и податливыми.
Кэсси выгнула спину. Ее стоны превратились в бессловесную песню, наполненную удовольствием, а ногти девушки впились в кожу его плеч.
Вот и первая кровь, но Оберон совершенно не обратил внимание на травму. Он с гордостью будет носить ее метки страсти.
Приподняв Кэсси, он, осторожно ступая по скользкой ванне, усадил девушку на край, прислонив спиной к окну, и раздвинул ей ноги, горя желанием впервые попробовать на вкус свою вторую половинку.
Как только его язык прижался к клитору, песня зазвучала громче, заглушая все остальные звуки. Кэсси закрыла глаза, продолжая напевать бессловесную мелодию, и вцепилась в край ванны, пока Оберон доставлял ей удовольствие, толкаясь в лоно пальцем.
Мужчина был полон решимости заставить Кэсси кончить хотя бы один раз, прежде чем овладеет ее телом.
Он усердно ласкал клитор, размеренными движениями скользя языком. Вдруг стенки лона напряглись. Надвигающийся оргазм заставил ее песню зазвучать по-новому.
Кэсси ахнула, песнь стихла, а ее тело задрожало. Нахлынувшее удовольствие заставило ее силу стать еще ярче. И тут песня вновь ожила, но с большей силой. Свет хлынул из кожи девушки, отражаясь от кафеля и освещая ванну.
Его избранница была прекрасна в порывах страсти.
Но Оберон не остановился, продолжая поглаживать клитор, только нежнее, тем самым заставляя Кэсси дрожать и извиваться. Девушка все еще была чувствительна к прикосновениям, из-за чего ее песнь пару раз прервалась.
Ему не потребовалось много времени, чтобы заставить свою пару вновь погрузиться с мир удовольствия. Кэсси раздвинула ноги шире, предоставляя ему больше места для игр.
Член Оберона был болезненно твердым.
— Пожалуйста, — она дрожала, цепляясь за Оберона трясущимися руками. — Войди в меня. Молю.
Как он мог отказать ей в просьбе? Оберон напоследок лизнул клитор и встал на колени, толкнувшись внутрь горячих, опаляющих глубин.
Боги, такая тугая. Киска стискивала член с каждым новым выпадом. Оберон вцепился в бедра Кэсси, практически обездвижив девушку.
Она смотрела на него затуманенными от страсти глазами. Песнь приобрела более высокие тона. Кэсси схватилась за руки Оберона, случайно оцарапав до крови. Легкий укол боли от заботливого целителя лишь доказал, что девушка полностью растворилась в чувствах.