Петр III. Загадка смерти

Иванов Олег Леонидович

Но кто же мог еще рассказать о случившемся в Измайловском полку Ф. Хитрово? Прежде всего Н. Рославлев и М. Ласунский, а вероятно, и сама Дашкова. После отказа в выдаче денег такое было вполне возможно. Тогда возникает вопрос: почему Хитрово приписал этот рассказ А. Орлову и не изменил этих показаний в последующих допросах? Ответ тут, вероятнее всего, такой: Хитрово (и лицам, с которыми он был связан) очень хотелось столкнуть Екатерину и ее основных помощников.

И действительно, Екатерина II, ознакомившись с показаниями Ф. Хитрово, в какой-то момент заколебалась. Об этом можно судить по небольшой недописанной и зачеркнутой приписке к письму В.И. Суворову от 31 мая: «А гр. Ал. Гр. спросить можно сверх того, каким образом оный…» Однако затем, вероятно почувствовав смущение от подобного вопроса,

Екатерина, не докончив фразы, ее тонко зачеркнула (так, что было видно написанное) и вручила это письмо, не переписывая и не исправляя, самому А.Г. Орлову для передачи В.И. Суворову³⁷⁵. Факт примечательный! Необходимо отметить, что в показаниях С. Хитрово, также говорившего об обещании Екатерины Панину стать правительницей, нет ссылок на А. Орлова³⁷⁶.

31 мая на прямой вопрос Суворова (в письменной форме) о том, на самом ли деле он имел умысел на жизнь графа А.Г. Орлова и его братьев, о чем сказал во время допроса, когда в комнату вошел сам Алексей Григорьевич, Хитрово ответил утвердительно, прибавив, «токмо к тому никакова умыслу, ни намерения не имел, а говорил безо всякого умыслу просто от себя; ни с кем в том согласия не имел»³⁷⁷. Это признание Хитрово выглядит странно; на душевнобольного он не походил. Есть только одно объяснение подобной «откровенности»: он хотел прекратить это дело, приняв всю вину на себя, и тем вывести из-под удара своих вдохновителей и сообщников.

Примечательно, что вынесение вопроса об убийстве А.Г. Орлова в пункты допроса было инициативой императрицы. 29 мая она писала Суворову: «Понеже Всеволодской мне сказывал, что Хитров винился при вас графу А.Г. Орлову, когда сей последний нечаянно вошел к вам, признаваясь, что он умысел имел его убить, надлежит вам в той повинной взять подписку…» Сформулировав далее пять вопросов к обвиняемому, Екатерина указала Суворову: «…И точно выведите то их предприятие в убийстве гр. А.Г. Орлова»³⁷⁸.

31 мая, получив дополнительные допросы Хитрово, императрица писала своему верному сподвижнику: «Главный ваш предмет должен быть: 1. Вывести, кто сообщники были проекта скаредного убить графа А.Г. Орлова. 2. Кто начальник и в чьей голове [этот план] родился?» Любопытно, что только третьим пунктом Екатерина II поставила вопрос: «Чего они намерены были сделать против меня, если б я не принимала их представлений?»³⁷⁹ В личной беседе с императрицей Ф. Хитрово, как говорилось выше, сознался в том, что хотел убить четверых братьев Орловых, и признал своих сообщников в том виновными.

Что заговор был шире, чем первоначально казалось, Екатерина поняла из эпизода, о котором поведала в письме к В.И. Суворову: «Когда же Хитрово арестовали, тогда Пассек и Барятинский приехали к Орловым и сказали, что будто говорят по городу, что Орловых убить хотят, а меня свергнуты, а когда я об этом их спрашивала (это в дело не вошло – О. И.), от кого они такие речи слышали, тогда сказали от сержанта, а тот от гренадера, а сей от незнакомого дворника, и из сего видно, что они дело супцонировали (организовали. – О. И.) или, лучше сказать, знали» (курсив наш. – О. И.)³⁸⁰. Обращает на себя внимание: убить Орловых, чтобы свергнуть императрицу. Екатерина II хорошо поняла программу-максимум «дела Хитрово».

После 4 июня императрица, по-видимому, перестала внимательно читать протоколы, а в помощь к Суворову поступили князь М. Волконский и князь П. Черкасский. Протоколы начал писать писарь. 14 июня состоялся приговор Ф. Хитрово, а 17 июня – братьям Рославлевым и Ласунскому. С заговорщиками Екатерина II поступила относительно милостиво. Федор Хитрово по именному указу «за известное ея императорскому величеству преступление» был сослан в свое село Троицкое Орловского уезда, чтобы «там жить ему за присмотром безвыездно», где и скончался в июне 1774 года.

Н. Рославлев был направлен на Украину к генерал-поручику Мельгунову для какой-то «порученной от ея императорскаго величества комиссии». А. Рославлев также «для секретной и весьма нужной комиссии» был послан в крепость Святого Дмитрия, а М. Ласунский – в город Ливны расследовать

притеснения, чинимые тамошним воеводой. Известно также, что 26 июля 1764 года М. Ласунский именным указом был по его прошению уволен «от военной и статской службы с чином генерал-поручика», а А. Рославлев с тем же чином ушел в отставку в начале февраля 1765 года. О том, что произошло с братом последнего, Николаем, мы узнаем прежде всего из письма последнего от 12 августа 1763 года к И.П. Елагину, начало которого опубликовал С.М. Соловьев. Н. Рославлев писал: «Государь мой, братец, Иван Перфильевич! Если, братец, хочешь помочь беднейшему и несчастливейшему человеку, так единого ради человеколюбия прошу, чтоб меня отсюда вывесть, хотя умереть поближе к Москве, а я очень болен, кровь из горла идет, и с постели не встаю, лечить же некому, худой самый лекарь, жена, бедная, также больна да притом брюхата…» По-видимому, Рославлев послал еще и прошение императрице, по которому 11 октября 1763 года «состоялась высочайшая резолюция» Сенату, согласно которой Николай Рославлев из-за болезни увольнялся от военной и государственной службы с получением чина генерал-поручика. По-видимому, на его судьбе не сказалось дело по поводу якобы бывших у него разговоров с Мельгуновым³⁸¹. А. Ржевского «не в полном уме» сослали 15 февраля 1763 года «под надежным караулом Тобольской епархии в Долматов монастырь»³⁸².

Ну а что же Е.Р. Дашкова? Екатерина Романовна рассказывает, что 12 мая у нее родился сын, а через три дня ее муж получил через секретаря императрицы Теплова записку следующего содержания: «Я от всей души желала бы не забыть заслуги княгини Дашковой вследствие ее собственной забывчивости; напомните ей об этом, князь, так как она позволяет себе угрожать мне в своих разговорах» (ГИ. 87).

Заметим еще одну явную несообразность в рассказе Дашковой (возможно, преднамеренную): записку императрицы она якобы получила 15 или 16 мая, но тогда еще не было «дела Хитрово», так как письмо Г.Г. Орлова о заговоре было передано Екатерине II 24 мая (а отослано, скорее всего, 22 мая). Согласно камер-фурьерскому журналу, Екатерина II выехала из Москвы 12 мая, 13 она заезжала в Тайнинское, 18 мая в Троицкую лавру, а 23 мая прибыла в Ростов³⁸³.

Записка императрицы предназначалась мужу Дашковой, имя которого также упоминалось в «деле Хитрово». По рассказу княгини, она вызвала сильное раздражение князя Дашкова. Екатерина Романовна рассказывает, что Панины пришли к ней и рассказали о записке, принесенной Тепловым. Дашкову якобы больше, чем несправедливость императрицы, рассердило то, что Теплов заставил встать с кровати и выйти на улицу ее больного мужа. «Самому же письму я не удивилась, – писала княгиня, – имея врагами Орловых, можно было ожидать что-нибудь в этом роде. Мне хотелось прочесть послание, но генерал Панин [97] сказал: “Князь сделал, что, по-моему, следовало: отвечал достойно и твердо, а письмо разорвал”» (86).

97

Граф Петр Иванович.

Трудно поверить, чтобы князь Дашков разорвал записку императрицы, да еще, вероятно, в присутствии ее секретаря. По-видимому, Панины таким образом старались успокоить разгневанную Дашкову. Согласно показаниям иностранных дипломатов, князь Дашков, как участник заговора, был послан в Ригу. Это соответствовало наказанию других участников: удалению из столицы под видом важного поручения. Самой Дашковой было запрещено появляться при дворе³⁸⁴. Дидро она призналась, что ее «спасли от ареста только болезни родов» (ГИ. 375) [98] . Однако Екатерина Романовна превратила ссылку мужа в особую императорскую милость. «Екатерина II решила, – пишет она, – послать части под командованием человека, который с усердием к службе соединяет независимость от авторитета Орлова» (87). Дашкова, несомненно, говорила неправду, ибо хорошо знала, что в это время императрица действительно собиралась выйти замуж за Григория Орлова.

98

Скорее всего, сказано для красного словца.