Пластмассовый космонавт
Шрифт:
Наконец, все запланированные на сегодня мероприятия были закончены, и Павел направился в раздевалку. Кулика не так терзали журналисты, как его, и вероятно напарник уже принимает душ.
В коридоре не было не души, но за поворотом Беркут неожиданно для себя обнаружил поджидавшую его Валю Кудрявцеву.
– Хорошо сегодня отработал, Паша! – на правах близкого товарища похвалила она. – Впрочем, плохо ты ведь не умеешь.
Прославленная женщина космонавт, единственная в ВВС генерал-майор, Валентина была немного мужиковата от природы. Поднялась-то она до нынешних высот из простых ивановских
Но, не смотря на все свои регалии, Валя так и осталась своими манерами и характером простой фабричной бабой. Впрочем, от природы она обладала приятной внешностью: кареглазая, розовощёкая, что называется «кровь с молоком». Выражение её миловидного лица почти всегда оставалось бойким и весёлым. Фигура по-крестьянски крепкая, плотная. Имея возможность покупать отличную иностранную одежду и парфюмерию, Валентина за несколько лет научилась наводить столичный лоск, тем более, что лучшие модельеры Москвы стали её друзьями. Правда, даже им не удалось полностью вылепить из бывшей ткачихи элегантную мадам, и всё же усилия консультантов не пропали даром.
Валя была замужем за космонавтом Сергеем Сомовым. Только вряд ли этот брак свершился по большой любви, ведь их фактически поженил Хрущёв. Уж больно генсеку хотелось похвалиться перед иностранцами очередным нашим «космическим достижением» (судачили также, будто это было сделано с подачи медиков, которым было интересно выяснить, какие дети родятся у первой «звёздной» пары). Никита Сергеевич чуть ли не лично был у Сомова сватом, когда тот делал Кудрявцевой предложение. Свадьба была роскошная, проводилась за государственный счёт в доме приёмов ЦК на Ленинских горах. Говорят, сам Никита Сергеевич вёл стол в качестве тамады. И до самой его отставки супругов-космонавтов приглашали практически на все кремлёвские приёмы.
Впрочем, и новое руководство страны Кудрявцеву и её супруга весьма привечало. В Звёздном городке она занимала ответственный пост – отвечала за физическую подготовку будущих космонавтов. Для этой должности Кудрявцева подходила лучше многих мужиков, ведь даже голос у неё был низковат и грубоват для женщины. Настоящий командирский голос. Впрочем, эта женщина умела быть и нежной…
Сняв у Павла с плеча полотенце, она принялась заботливо вытирать ему лицо и шею, при этом буквально пожирая мужчину глазами. Хорошо, что никто их сейчас не видел.
Валентина была в синем авиационном комбинезоне, который ладно облегал её аппетитную фигуру. С генеральскими погонами на плечах. Обтирая его полотенцем, Кудрявцева всё теснее прижималась к нему пышным бюстом, буквально обжигая горчим дыханием.
Павел немного отстранился и дружески улыбнулся:
– Ну ладно, Валь…тогда я пошёл. Рад был тебя встретить. Сергею привет. В среду у нас ведь тренировка? Увидимся.
Но Кудрявцева остановила его.
– Паш, ты меня случайно не избегаешь? – спросила она с бабьей тоской вглядываясь в его лицо.
– Да ты что, Валь! – опешил он. – Мы же друзья. И с Сергеем твоим мы…
– Да причём тут Сергей! –
– …Давай не будем всё портить, ты очень хорошая…и я тебя очень люблю. – Он ласково сжал ей руку.
– Любишь? – недоверчиво повторила она, не спуская с него полных тоски глаз.
– Ну да. Как друга. Ну всё, Валюш, я побежал, мне ещё к «Черномору» зайти надо, а к нему лучше не опаздывать.
– Подожди бежать, обождёт твой «Черномор», – с многозначительным видом остановила его Кудрявцева и показала ему ленту с кардиографа – когда Беркут находился в кабине центрифуги на его теле были закреплены датчики, с которых медики дистанционно снимали показатели его сердца.
– Похоже, Паш, твой «мотор» перестал тянуть… – с многозначительным видом сообщила Валя. – Конечно, речь не о саркоме сердца – жить будешь. Но с профессией могут возникнуть проблемы… Понимаешь, что это для тебя означает?
– …Понимаю… – помрачнел он. – Это отстранение от полёта.
– Хуже, Паша, хуже… – Валя вздохнула с сочувствием. – Тут светит списание из Отряда. И в авиацию с такими проблемами не возвращаются…
Беркут мрачно молчал, разглядывая трещинки на полу. Жизнь – коварная штука со своеобразным чувством юмора. Она любит подобные виражи: только что он утешал напарника в аналогичной ситуации, и вот уже сам «задымил и вошёл в неконтролируемый штопор».
– Скажи спасибо, что мне удалось уломать врача пока не поднимать шум, сам знаешь, как я умею убеждать, – сообщила с заговорщицким видом Валя, кокетливо поправляя причёску.
Впрочем, дело тут скорей всего было не только в женском обаянии Валентины. Майор медицинской службы Юлиан Манкевич, к которому она обратилась, был выпускником Ленинградской военно-медицинской академии. Несколько лет назад он сам готовился к полёту в качестве космонавта-исследователя на корабле «Восход», но вместо него полетел другой. Чтобы не потерять квалификацию Юлик стал работать врачом в Центре подготовки, и ещё параллельно в научно-исследовательском институте медики-биологических проблем. Там, помимо исследовательской работы в интересах авиации и космонавтики, он часто сам выступал в роли добровольца-испытателя, ибо обладал молодостью и крепким здоровьем.
Увлечённо занимаясь наукой, мечту о космосе Манкевич не оставил. И Павел его в этом поддерживал, ибо искренне считал, что по уровню физической подготовки, высочайшему интеллекту и потенциалу учёного-исследователя, Юлик один из первых претендентов на полёт. На правах командира и неофициального старосты отряда космонавтов Беркут даже ходил хлопотать за него к генералу Камчатову. Но «Черномор» без обиняков пояснил, что еврей ещё не скоро сможет полететь в космос на советской ракете. Так что хлопоты оказались напрасными. Тем не менее Юлик, вероятно, был благодарен Беркуту за поддержку и при случае «вернул должок».
– Пусть это пока останется нашим маленьким секретом, – хитро подмигнула Беркуту Валя, пряча кусок ленты с кардиограммой, от которой теперь зависела вся его дальнейшая судьба, себе в кармашек комбинезона под молнию. – Но сам понимаешь, через неделю медкомиссия… – Валя снова загадочно улыбнулась ему напоследок, плавно развернулась и зашагала прочь пружинистой спортивной походкой, слегка покачивая обтянутыми комбинезоном широкими бёдрами. Мужчина проводил её долгим задумчивым взглядом.