По ту сторону тьмы

Болдт Р. С.

— К счастью, мне уже получше. — Склоняю голову набок, разглядывая его. Он… как-то изменился. Нет никакого неловкого флирта, отчего становится любопытно. — Хотела спросить, как прошло твое свидание. Надеюсь, все сложилось хорошо?

Его сиюминутная улыбка отвечает на вопрос раньше, чем он сам. На этот раз она обретает практически ослепительную мощь.

— Ага, все прошло довольно здорово. — Он переменяется с ноги на ногу, и его щеки рдеют румянцем. — На самом деле у нас все очень серьезно.

Мои губы растягиваются в искреннюю улыбку.

— Так рада

это слышать, Пол. — Так и есть. Не только из эгоистических побуждений — ведь это значит, что он не будет приглашать меня на свидания и напрашиваться во время обеда, — но и потому, что он заслуживает счастья и того, чтобы кто-то проявил ответный интерес.

Он отходит.

— Ну, мне нужно бежать и захватить вещи из машины.

— Увидимся позже, — говорю я ему в спину, пока он спешит к своему автомобилю. На душе стало легче: не только я нашла Бронсона, но и Пол нашел свою половинку.

Спустя мгновение, когда я вхожу в морг, часть счастья улетучивается. Быстро вспоминаю, что моя версия «улаживать дела» необязательно соответствует версии всех остальных.

Очевидно, доктор Дженсен понимает под этим множества досье и трупов, чтобы они скапливались и ждали моего возвращения. Клянусь, он провел всего полдюжины вскрытий, пока меня не было.

Это значит, что придется каждый следующий день надрывать задницу, чтобы попытаться навести порядок и добиться значительного прогресса.

Суперски. Просто суперски.

***

Когда наступает четверг, радуюсь, что в пятницу — выходной, и у меня будет передышка. С учетом того, что я так нагрузила себя, я ухожу в пять, стараясь убраться отсюда до заката.

Поднимаюсь на лифте на парковку и, выйдя из него и направляясь к своей машине, получаю еще один знак того, что Вселенная ко мне неравнодушна.

Мужчина отходит от своей припаркованной машины и останавливается прямо рядом с моей.

Мои шаги замедляются, когда я подхожу к нему.

— Салют, Уэйд.

— Джорджия.

Внимательно смотрю на него, на скрещенные руки, на напряженные линии, очерчивающие его рот. В его тоне чувствуется нотка неодобрения.

— Ты рано уходишь.

Вскидываю бровь.

— Не знала, что ты следишь за мной.

Морщины вокруг его рта становятся еще глубже.

— Просто беспокоюсь о том, что ты принимаешь опасные решения касательно того, с кем проводить время. — Он делает короткую паузу. — Особенно когда замечаю, что на работу и с работы тебя сопровождают бронированные тачки, которые, по моим сведениям, принадлежат Скорпионам.

Я выпрямляюсь, в моем голосе звенит лед.

— Не твое дело, с кем я провожу время.

Он хмурится, явно недовольный моим ответом.

— Ага. Ты только

что подтвердила мои подозрения.

Когда я поджимаю рот, чувствуя досаду, он взволнованно проводит ладонью по своим коротким волосам, а затем смягчает голос.

— Послушай, Джорджия… с тобой приключилось довольно серьезная хрень. — Он делает паузу, его глаза не отрываются от моих. — Сэндвич с крысой, стрельба в баре…

Держу язык за зубами, надеясь, что на лице не написано: «Какого черта? Откуда тебе это известно?».

Становится очевидно, что я потерпела неудачу, когда морщины очерчивают его рот, показывая раздражение.

— Верно. Я слышал о стрельбе в баре. Не был уверен, что свидетели говорили именно о тебе, но ты только что подтвердила это.

Дерьмо.

— А потом в твоем доме случается пожар. — Он внимательно изучает мои черты, прежде чем протяжно вздохнуть. — Ты никогда не задумывалась о том, что, возможно, он — причина бедствий, а не спаситель?

— Уэйд…

Он поднимает руку.

— Прошу. Позволь сказать то, о чем я думаю. — Когда я едва заметно киваю, мужчина продолжает говорить: — Мне не насрать на тебя, понимаешь? Осознаю, что я тебе не интересен, но это не значит, что я не забочусь о твоей безопасности. Я думал, что мы, по крайней мере, друзья, Джорджия. — Его голос повышается от волнения. — Я мог бы помочь. Я чертов коп, помнишь? — он стискивает зубы, прежде чем тяжело вздыхает и смягчается. — Я все понимаю. Правда. Понимаю, что твой бойфренд заботится о своем обществе и делает это довольно хорошо. Но все это серьезно. И я понимаю, почему ты не хочешь говорить со мной об этом ввиду его вовлеченности. — Он оглядывает другие припаркованные машины и засовывает руки в карманы. — Просто не хочу, чтобы ты попала в ужасную ситуацию. — Его глаза снова встречаются с моими. — Вот и все.

Устало вздыхаю.

— Я ценю твою заботу.

— Счастливого Рождества, Джорджия. — Он звучит подавленно, в нем слышится нотка поражения.

— Счастливого Рождества, Уэйд. — Отпираю машину, проскальзываю внутрь и закрываю дверь.

Жду, пока он не исчезнет из виду, затем делаю несколько глубоких вдохов, пристегиваю ремень безопасности и завожу машину. Но я не включаю передачу, вместо этого неподвижно сидя, пока слова Уэйда эхом отдаются в сознании.

«Ты никогда не задумывалась о том, что, возможно, он — причина бедствий, а не спаситель?».

Мой пульс безудержно бьется, ибо… есть вероятность, что он прав.

После инцидента с сэндвичем, ночи, когда прострелили шины, стрельбы в баре, а потом, когда загорелся мой дом, после этого он всегда появлялся.

«Прекрати», — мысленно ругаю я себя. Это на него не похоже.

— Он бы не сделал ничего подобного, — бормочу я про себя.

Но всю дорогу до дома Бронсона тихий голосок на задворках сознания шепчет: «А что, если он это подстраивал?».