Побеждаю и сдаюсь
Шрифт:
— Эйдис, — прошептал ей, — рассказывай. Я что-нибудь придумаю, чтобы тебе помочь.
Он в ужасе понял, что его шея становится мокрой. Почему-то каждое его слово участия и поддержки вызывало в хрупкой гостье ещё сильнейший приступ отчаяния.
— Вряд ли, — прошептала леди, — Яр, вы не сможете мне помочь… Я, я сама во всём виновата. Мне и страдать. Спасибо, Яр… Мне так важно, что ты меня не осуждаешь…
— Осуждаю? Эйдис… что с тобой?
Девушка отстранилась, прижала к лицу кружевной платок.
— Ты такой хороший, Яр. Самый
Яр терпеливо ждал продолжения. Ему было приятно и неловко от её слов, но принц понимал, что это — начало, и нужно подождать, чтобы девушка добралась до сути.
С Лэйдой было так же: разрубит несколько столов, разломает стулья, проклянёт своих чаек от малых до великих, прорычит, что Уль — сволочь, а потом успокоится и ненароком обмолвится, что произошло. И чаще всего это что-то совершенно не было связано с предыдущим криком. Например, выяснится, что Эйд арестовал капитана Берси младшего за пиратство в Серебряном щите и, вместо того, чтобы выдать на суд его герцогине, бросил в королевскую тюрьму Шуга. Лэйда терпеть не могла, когда кто-либо нарушал древние права Солёных островов.
— Знаешь, я с детства знала, что все эти сказки про любовь — не про меня. Я — внучка Шёлкового щита и должна выйти замуж так, чтобы мой брак всем принес наибольшую выгоду. Лорд Альдо очень хороший и достойный человек, а, знаешь ли, леди моего круга, если может уважать мужа, то уже должна быть благодарна богине за подобное супружество.
Медведю снова стало неловко и захотелось прервать девушку. Такая откровенность была нечестной по отношению к Альдо. Но новые горькие слёзы побежали по прелестным щечкам, и Яр, тихо вздохнув, решил дотерпеть до конца.
— Пять лет, Яр, — прошептала Эйдис, — пять лет я была счастлива в браке. Богиня не дала нам детей, но я на неё не в обиде. Я просто наслаждалась тишиной и покоем. Жизнь герцогини тиха и безрадостна, но я полюбила Южный щит и его сады.
«Видимо, Лэйде жизнь герцогини тоже кажется слишком тихой и безрадостной», — подумал Яр. Он не понял, как тонкая рука девушки оказалась в его ладони. Не сама ж она её туда положила? Но герцог упорно не помнил, чтобы забывался до такой степени. Не зная, что делать, он участливо погладил руку девушки. Кожа оказалась удивительно нежной — настоящий шёлк.
Эйдис перевела на него бездонные глаза, и сердце Яра стиснула щемящая жалость. Поразительно красивые глаза! Даже слёзы их не портили — лишь чуть покраснели веки.
— А сейчас я… Всё, вся моя жизнь рухнула в мгновение ока… Но… я не жалуюсь. Нет, нет. Я благодарю богиню за такое счастье…
Яр не увидел ни малейшей логики в словах девушки и ничего не понял, но на всякий случай кивнул.
— Я впервые в жизни полюбила, — прошептала Эйдис, и тёмные ресницы опустились на бледные щёки. — Это глубоко ранит моё сердце, но… Я поняла, что до этого жила в каком-то тумане… Пусть даже я погибну,
Герцог сглотнул. Такого поворота он никак не ожидал.
— А как же Альдо? — спросил растеряно. — Эйдис, ведь это…
— О, Альдо… Я ведь для него тоже — выполнение долга, — усмехнулась Эйдис. — Да и не буду я же ему изменять. Телом. А больше лорду ничего и не нужно. На моё сердце ему всегда было… безразлично.
Яр вздохнул, встал, выпрямившись.
— Эйдис, — сказал мягко и задумчиво, — я понимаю, что сердцу не прикажешь, но…
Она схватила его за широкие ладони и заглянула снизу-вверх в лицо. Так трогательно и беззащитно, что у Медведя перехватило дыхание.
— Пожалуйста, Яр, — прошептала умоляюще, — пожалуйста, не говори ничего… Я ведь и сама знаю, что преступница и достойна всякого осуждения. Ты, верно, теперь презираешь меня…
Ярдард выдохнул.
— Эйдис, нет, не презираю.
— Не отрицай, — она отпустила его руки и закрыла лицо ладонями. — О, богиня, какой позор!
Вскочила и бросилась прочь. Яр инстинктивно перехватил девушку и прижал к себе. Он плохо понимал, что нужно делать, но чувствовал, что как-то должен поддержать её и что нельзя несчастную оставлять одну. Погладил по золотисто-каштановым волосам.
— Эйдис, — прошептал мягко, насколько мог, — я не очень понимаю, что тебе сказать, но на днях приедет Лэйда. Вам, женщинам, понять друг друга проще.
Девушка отпрянула от него и гневно взглянула в медовые глаза.
— Лэйда! — простонала она. — Богиня… Яр… ну почему, ну почему… за что?
Ярдард совсем растерялся. Если пару минут назад ему начало казаться, что он уловил суть проблемы, то сейчас Медведь обнаружил, что в конце тяжелого разговора она так же далека от него, как и в начале.
— Эйдис, — снова начал он несчастным голосом, — скажи, я могу что-то для тебя сделать? Если у тебя любовь взаимная, ну давай я поговорю с Альдо… Если ему, как ты говоришь, всё равно… Может он даст разводное письмо? Конечно, богиня не одобряет расторжения браков, но, думаю, если матушка поговорит с настоятельницей обители милосердных сестёр…
— Я не знаю, — девушка заглянула ему в глаза с такой трогательной доверчивостью, что у Яра перехватило дыхание. — Я не знаю, любит ли он меня… или… или хотя бы хоть что-то испытывает ко мне…
Яр почувствовал, что вступил на твёрдую почву и, кажется, перестал утопать.
— Спроси его, — выдохнул он. — Если тебе страшно, могу спросить я.
— А если он посмеётся, отвергнет и будет меня презирать?
— Как можно презирать любовь? — удивился принц. — Если он настолько недостоин, то он не стоит твоей любви, Эйдис.
Девушка робко улыбнулась, привстала на цыпочки и внезапно нежно поцеловала Медведя. В губы.
Мужчина остолбенел.
— Яр, — прошептала она, — я люблю тебя. Больше чести и жизни… Скажи, есть ли у меня хоть какая-то надежда?