Под прусским орлом над Берлинским пеплом
Шрифт:
На протяжении всего нашего диалога отец хранил молчание, не вмешиваясь в дискуссию. Его взгляд переходил с меня на Клэр и обратно. Время от времени на его губах появлялась лёгкая, едва заметная улыбка, словно он получал удовольствие от наблюдения за нашим спором, находя его в какой-то степени забавным. Я же, в свою очередь, старался держать зрительный контакт с Клэр, вкладывая в свой взгляд всю серьёзность и настойчивость, на которую был способен. Мне было важно донести до неё свою мысль, убедить её в своей правоте, показать, что моё решение не было спонтанным капризом, а являлось результатом долгих размышлений и искреннего желания помочь тем, кто в этом нуждается. Я не сводил с неё глаз, надеясь увидеть в них хоть каплю понимания, хоть тень сомнения в её непоколебимой уверенности.
— Это как-то связано с Катриной? —
— Нет, матушка, это никак не связано с Катриной, — ответил я как можно более спокойно и уверенно, стараясь не выдать ни малейшего волнения. — Моё решение продиктовано исключительно моими собственными интересами и убеждениями. Катрина, при всём моём уважении к ней, не имеет на меня такого сильного влияния, чтобы Вам стоило бить тревогу и пытаться оградить меня от её общества. Уверяю Вас, я прекрасно понимаю свою роль в её жизни и не строю иллюзий относительно своего положения. Я не стремлюсь стать для неё кем-то большим, чем я есть на самом деле, и не пытаюсь возвыситься, преследуя её интересы. — Я сделал небольшую паузу, собираясь с мыслями. — Ещё будучи совсем юным, я делился своими знаниями с другими людьми, вспомните хотя бы Бернда. Помните его? — я вопросительно посмотрел на Клэр. — Он ведь не смог попасть в школу как раз из-за той самой проблемы, о которой я говорил ранее — переполненные классы. Он не хотел обременять свою сестру, вынужденную в одиночку обеспечивать семью...
— Достаточно, — резко, но не громко, перебила меня Клэр. Её голос звучал устало, но в то же время в нём проскальзывали нотки разочарования. — Я всегда полагала, что Кесслеры, в первую очередь, ищут исключительную выгоду в каждом своём поступке, — она сделала паузу, как она всегда называла «разочарования» — но ты, Адам, разрушаешь моё устоявшееся представление о собственных детях. Ты ломаешь стереотипы, которые я сама же и создала. — Клэр слегка скривила губы в горькой усмешке, словно признавая своё поражение в этом безмолвном противостоянии. — Делай, как знаешь, — бросила она, махнув рукой, демонстрируя, что разговор окончен и она больше не желает обсуждать эту тему. В её жесте читалось не столько разрешение, сколько безразличие, смешанное с лёгким оттенком досады. Она словно говорила: "Я умываю руки. Ты волен поступать, как тебе вздумается, но я не одобряю твоего выбора".
Этот короткий, но ёмкий диалог оставил после себя странное послевкусие. С одной стороны, я добился своего, получил разрешение, о котором просил. Но, с другой стороны, в словах матери сквозило разочарование, которое неприятным комом застряло в горле. Я не мог понять, что именно так сильно задело её в моём решении. Было ли это искреннее непонимание моих мотивов, или же она просто не желала признавать, что её дети могут руководствоваться не только эгоистичными побуждениями, но и искренним желанием помогать другим?
— Ну, коли мать дала своё согласие, то и я, соответственно, не возражаю, — произнёс отец, не отрываясь от еды. Его голос звучал спокойно и буднично, словно речь шла не о моём, пусть и небольшом, путешествии, а о каком-то незначительном событии, не заслуживающем особого внимания. Сказав это, он вновь углубился в трапезу, демонстрируя полное равнодушие к дальнейшему развитию событий. Для него этот вопрос был решён, и он не видел смысла тратить на него своё время и энергию.
После этого краткого, но ёмкого разрешения, я принялся за сборы. Вполне вероятно, что некоторые страницы моего дневника, повествующего об этих событиях, в дальнейшем будут заполнены неровным, торопливым почерком, выведенным простым карандашом — верным спутником в моих странствиях. Особенно, если я решу вести записи в пути, когда под рукой не окажется пера и чернил, а тряская повозка или спина лошади не позволят писать аккуратно и разборчиво.
Я тщательно упаковал свой
Фрау Ирма, мой наставник и учитель, долго и упорно пыталась отговорить меня от этой затеи с заочным обучением. Она приводила множество аргументов, ссылаясь на мой юный возраст, неопытность, возможные трудности и опасности, подстерегающие меня в пути. Но, в конце концов, она сдалась, скрепя сердце, и выдала мне учебные задания на неделю вперёд. При этом она строго-настрого наказала, чтобы ровно в следующее воскресенье все задания были выполнены в полном объёме, без каких-либо поблажек и оправданий. Я же, в свою очередь, предпринял попытку уговорить фрау Ирму поехать со мной, помогать мне в обучении, делиться своим опытом и знаниями с деревенскими детьми. Однако она наотрез отказалась, заявив с нескрываемым высокомерием, что привыкла работать в богатых домах, среди достойных людей, а не "на помойке себя нашла", чтобы возиться с неграмотными крестьянами. Её слова больно кольнули меня, но я не стал спорить, понимая, что переубедить её будет практически невозможно.
Итак, прежде чем приступить к активным действиям, я решил тщательно изучить обстановку на местах и составить чёткий план своих уроков. Передо мной стоял выбор: сосредоточиться на одной деревне, организовав там полноценное комплексное начальное образование, или же охватить сразу несколько близлежащих деревень и сёл, проводя занятия в каждом из них.
У каждого варианта были свои плюсы и минусы. Если я остановлюсь на первом варианте, то смогу полностью погрузиться в учебный процесс, уделяя максимум внимания каждому ученику, тщательно прорабатывая материал и добиваясь глубокого понимания предмета. Я смогу обосноваться в одной деревне, выстроить доверительные отношения с жителями, стать своим человеком. Однако, такой подход ограничивал количество детей, которым я мог бы помочь.
Второй вариант, с охватом нескольких населённых пунктов, позволил бы мне обучить гораздо больше детей. Но неизбежно возникла бы проблема переполненных классов, с которой, как я уже знал, не справлялись и местные учителя. В таком случае мне пришлось бы работать на износ, тратя колоссальное количество сил и энергии, чтобы донести знания до каждого ученика в таких непростых условиях. Я понимал, что, скорее всего, не смогу долго выдерживать подобный темп. И если я почувствую, что не справляюсь с нагрузкой, что усталость берёт верх, то на ближайших каникулах я предприму попытку найти единомышленников среди своего круга общения. Буду искать таких же неравнодушных, как и я сам, готовых посвятить своё время и силы благому делу просвещения. Я надеялся, что смогу убедить свою кузину Хеллу присоединиться ко мне. Вместе мы смогли бы охватить гораздо больше учеников, распределить нагрузку и добиться лучших результатов. Её помощь была бы неоценима.
Это решение далось мне нелегко. Я долго взвешивал все "за" и "против", понимая, что от моего выбора зависит судьба многих детей. Но, в конце концов, я решил, что попробую приглашать в одну деревню детей из нескольких, а там будет видно. Главное — начать действовать, а трудности можно преодолевать по мере их поступления.
Мой путь лежал в Тифенбах — небольшую деревушку, затерявшуюся среди полей и лесов в тридцати километрах к востоку от Берлина. Как и большинство подобных поселений, Тифенбах представлял собой скопление маленьких, белёных домиков, теснившихся вдоль главной улицы и разбегавшихся от неё вправо и влево, словно тонкие нити паутины, сплетающейся в незамысловатый узор. Деревенская тишина, убаюкивающая и умиротворяющая, нарушалась лишь редким лаем собак, доносящимся с разных концов, да протяжным мычанием коров, возвращающихся с пастбища. К этому привычному деревенскому звуковому фону неожиданно примешался мелодичный перезвон колоколов, разлившийся по округе серебристой волной. Звон доносился из церкви, расположенной неподалёку от дома местного шульца — старосты деревни. Именно к нему я и решил направиться в первую очередь, как только устроил свою лошадь у трактирщика, обеспечив ей на время моего пребывания в деревне кров и еду. Мне не терпелось узнать у него, как можно применить свои силы в этой деревне.