Развеял ветер прах,Рассеял в небе тучи,Пшеница на поляхВзошла стеной могучей.Взгляни с горы крутой:Слепящих красок море.Окрестность пред тобойВся в праздничном уборе.Тростник, чабрец, пырейСплошной ковер соткали,И весь простор полейВ цветочном покрывале.Но, все цвета затмив,Лиловый цвет взошел там,Взлетают птицы с нивНа крыльях, черных с желтым.Напев
плывет вдали,И аромат струится.Прекрасен мир земли,Я сам его частица.
Мой родич и во снеНе жаловал ко мне,Но умер я — и что же?Пришел он с постной рожей.Печаль его узрев,Пришел я в страшный гнев,Взяла такая злоба,Что я восстал из гроба.«Ты не пришел, нахал,Когда я подыхал!Явился на поминки?Стираешь две слезинки?Терпеть тебя невмочь!Пошел отсюда прочь!»Изрекши это слово,Я в гроб улегся снова.
384
Мэнгэсту Лемма— поэт, драматург. Пишет по-амхарски. Все стихи переведены впервые — из сборника стихов «Йегытым губае» («Сборник стихов), Аддис-Абеба, 1958.
Надоело
Перевод А. Ревича
И денди-эфиопы,И снобы из Европы —Все это светский сброд.Тошнит от их острот,От споров и бахвальства,От сплетен и нахальства.Грызутся там и тут,Друг друга не поймут.Сбежим-ка в лес зеленый,Чтобы глядеть на кроны,Вдыхать листвы настой,Бродить в траве густой,Чтоб, вторя птичьим стаям,Носился пес мой с лаем,Чтоб на траву упастьИ отоспаться всласть.
Одинокая дорога,Не видно звезд;Одинокая дорога,Тень, тишина,Все тихо, недвижно,Как в сердце, что умирает,Печальный звук,Замирающий шаг,Одинокая дорога и ты.Тени,Странные, тусклые тени,Ползущие тениСтучатся в душу тюрьмы.Печаль, печаль,Горькая печаль —Вот дорога моя.
385
Питер Генри Абрахамсродился в 1919 году в трущобах Иоганнесбурга. В молодости работал кочегаром на пароходе. Жил в Англии, затем переехал на Ямайку, где живет и сейчас. Автор многократно издававшегося у нас романа «Тропою грома» и многих других. Пишет по-английски. Стихи переведены впервые из «Poems from Black Africa».
По всей земле родной пролег мой путь.Я — трубадур, не знающий покоя;леса меня приветствуют листвою,и я спешу им руку протянуть.Запреты презираю я: их суть —глумление над мыслью, над мечтою,и, под прицелом пулеметов стоя,достоинства не уроню ничуть.Иду, пою, не смея отдохнуть.В отплату за добро, за все благоеобидчик мой стремится затянутьпетлю
на шее у меня, изгоя;и милостью не взыскан я — отнюдь.Мне тень стрелы перечеркнула грудь.
386
Деннис Брутусродился в 1924 году в Солсбери (Южная Родезия). Закончил Витватерсрандский университет. Работал преподавателем, участвуя во многих кампаниях борьбы против апартхейда (особенно в спорте). Подвергался тюремному заключению. В настоящее время находится в Лондоне. Стихи переведены впервые — из книги «Sirens Knuckles Boots» («Сирены, кулаки, сапоги»), Ibadan, 1963.
«Мы уцелели…»
Перевод А. Ибрагимова
Мы уцелели,и — пусть отвергнутая — нежность не увяла,Снопы лучей обыскивают грубобеспомощную нашу наготу;над нами — вечным ужасом обвала —фашистских запрещений декалог;и под ударами сапограстрескались и облупились двери.Мы уцелели, переживлишения, разлуки и потери.На темных улицах патрульные — как змеи,свернувшиеся перед нападеньем.И худшее изо всего — терроромобезображена земля моя родная,а мы разрознены, изнемогаем в муках;но — пусть отвергнутая — нежность не увяла.
Над мокрой мостовою — солнце.Избитые до синяков, —как ни оспаривай бесспорное, — украдкоймы радуемся передышке краткой,и наши души, наши костяки,изломанные сапогами,целует золотистое сиянье.Быть может, скоро наши костякинапишут имя гневной Немезиды,погибнувшей от пули в Шарпевиле.Пока же на устах, смиривших гордость, —безмолвие тоски.Мы благодарны передышке краткой —и солнцу этому — над мокрою брусчаткой.
Обслуживание в южноафриканском стиле
Только для небелых
Перевод А. Ибрагимова
1
Девица зауряднейшего видас невыразительными мелкими чертамии похотливинкой в глазахвзирает с царственным презреньемна вшивое мое существованьеи, с томной неохотой изъявивсвое согласье — даже нос картошкойвнезапную точеность обретает —продать мне несколько почтовых марок,губами сморщенными старого хрычаподсчитывает медяки, ворча.
2
Еще ни разу чай, что подают в буфете,не возбуждал во мне подобной жажды.Глумятся надо мною расписанья,со свистом пробегают поезда;и здесь, в прибежище бессилья моего,часы нашептывают мне: «Будь стоек!Терпи, пока тебя обслужит наглость!»О мысли, полные отравы, перестаньтетянуть свое унылое анданте.