Поэзия английского романтизма XIX века

Скотт Вальтер

Происхождение арфы

Перевод А. Голембы

«Знаешь, арфа моя, что звенит под рукой, В незабвенные дни была Девой Морской, И вечерней порой, беспредельно нежна, В молодого скитальца влюбилась она. Но, увы, не пленился певец, в свой черед, Тщетно плакала дева всю ночь напролет, И пришлось, чтоб терзанья ее прекратить, В сладкозвучную арфу ее превратить. Вот как сжалились древле над ней небеса: Стали струнами арфы ее волоса, Но еще воздымалась блаженная грудь, Чтобы чары любви в перезвоны вдохнуть. Так любовью и скорбью звенит под рукой Арфа

в образе дивном наяды морской: Ты о ласках любви ей вещать повели И о муках разлуки, когда я вдали!»

Восплачьте, цепи душат вас

Перевод А. Голембы

Восплачьте, цепи душат вас, Позор всего больней: Увяла в некий день и час Гордыня прежних дней. Мудрец вас предостерегал, А Храбрый пролил кровь, Но факел Воли отпылал И не зажжется вновь! Восплачьте… Впрочем, в некий день, Блюдя любви закон, Пусть сгонит внук позора тень С поруганных имен. И спросит в храме, где покой Вкушают раб и князь: «Чьей святотатственной рукой Отважный брошен в грязь? Тиранов ненависть дика: Они в ней заодно, А вам в любви еще пока Сплотиться не дано: Один, в неведенье своем, Святыню осквернил, Когда другой — пред алтарем — Колени преклонил!»

Спит избранник ее где-то в дальней земле

Перевод А. Голембы

Спит избранник ее где-то в дальней земле, Докучать ей любовью не станем: Холодна она к нашей любви и хвале, Ее сердце — в гробу его раннем. И поет она песни родимых полей, Песни, полные дикого хмеля… Если б знали вы, те, что внимаете ей, Что творилось в душе менестреля! Он погиб ради этой любви и страны, Вы при жизни его увенчали, — Слезы горькие жечь ее щеки должны, А любовь истомилась в печали. Пусть задремлет в чертогах вечерних лучей, Позлащенная скорбью заката: Над Эрином, любимым всего горячей, Утром солнце заблещет крылато!

В полночь я полечу…

Перевод А. Голембы

В полночь я полечу, воздымая созвездий крыла, В край, где мы полюбили, когда на земле ты жила; И все чудится мне: если душам, померкшим давно, Утешенья былые опять обрести суждено, Расскажи о любви — и каким она счастьем была! Я спою тебе дикую песню родной стороны, Что с тобой мы певали, слиянностью прежней нежны. Так вернись ко мне эхом и горечь моленья разрушь! О любовь! Ты, как голос из Царства Исчезнувших Душ, Смутный отзвук напевов, что были томленья полны!

Последняя роза лета

Перевод А. Голембы

Этой розе — последней Томиться дано: Все подруги ее Отпылали давно. И любимый далек: Предвещают беду Безответные вздохи В осеннем саду. Не покину тебя В дни любви и тоски! Оброню и рассыплю Твои лепестки. Оброню их небрежно В объятья травы, Где подруги твои Безуханно-мертвы. А ведь скоро остынет Бурливая кровь, Скоро дружба исчезнет, Увянет любовь. Только, верной любви Потеряв благодать, Кто захочет В ночном этом мире страдать?

Светляк мигнул ночной порой

Перевод А. Голембы

Светляк

мигнул ночной порой, Встал майский месяц над горой; Мы там пойдем Бродить вдвоем, Где Морна [248] спит в земле сырой. Встань! Небеса — утеха глаз, Уж пробил наслажденья час; Ведь жизнь продлим Мы нам двоим, Урвав у тьмы хоть миг для нас. Проснись, любовь, пока все спит, И до рассвета выйди в сад, В наш звездный час, в наш миг услад. Я под окном В саду ночном, А в том окне — твой милый взгляд. Так пробудись, так пробудись, Пока звездами блещет высь, — Быть может, мудрый звездочет К их сонму и тебя причтет; Явись, любимая, явись!

248

Морна— как поясняет Мур, героиня ирландского стихотворения, переведенного когда-то на английский язык другом его ученических лет.

Юный менестрель

Перевод А. Голембы

На битву мчится менестрель, Певец-воитель юный, — С ним предков меч, с ним арфы трель, Трель арфы многострунной. «Пусть предан остров мой родной Никчемными сынами, — Еще со мной — мой меч стальной, И голос арфы — с нами!» Пал менестрель, — в сраженье пал, Пал поприща в начале, Но прежде струны он порвал, Чтоб в рабстве не звучали. Но прежде вымолвил: «Живи Душой для звуков новых, Ведь песню славы и любви Нельзя слагать в оковах!»

Покинута всеми

Перевод А. Ибрагимова

Покинута всеми, о бедная лань, Напрасно себя не терзай и не рань. Прильни мне на грудь, не скрывая лица: Здесь дом твой, здесь сердце — твое до конца. Любовь неизменна; себе лишь верна, И в счастье и в горе все та же она. Не знаю, виновна ли ты предо мной, — Тебя я люблю той, что есть, — не иной. «Мой ангел», — я помню, меня ты звала. О да, я твой ангел, хранящий от зла. Мы в пламя с тобою бесстрашно войдем И вместе спасемся — иль сгинем вдвоем.

Я видел, как розовым утром качался

Перевод А. Плещеева

Я видел, как розовым утром качался В волнах прибывавших у берега челн; И вновь я пришел, когда мрак надвигался, Челнок был все там же, но не было волн. Я так же охвачен был счастья волною, Как этот песком занесенный челнок… Отхлынули волны, и, полон тоскою, Остался у берега я, одинок. Зачем говорите вы мне в утешенье, Что слава должна услаждать мой закат… Отдайте мне бурную смелость стремленья, Отдайте мне юности слезы назад!

Во тьме я обрел тебя, арфа Отчизны

Перевод А. Голембы

Во тьме я обрел тебя, арфа Отчизны, Тебе был навязан молчанья обет, Но, гордый, услышав твои укоризны, Я голос вернул тебе, вольность и свет. Я вновь пробудил в тебе нежности звуки, Веселые песни любви и тепла, Но долго впивала ты возгласы муки И часто их отзвуком горьким была. О арфа Отчизны! Порывом влекомый, С тобой расстаюсь я до лучших времен, — Спи в славе, овеяна сладостной дремой, Нарушу не я твой задумчивый сон. Сердца патриотов, солдат иль влюбленных Вошли в наши песни земной чистоты, Но я был как ветер в скитаньях бессонных, И то, что я спел, подсказала мне ты.