Пока ты видишь меня

Хен Джу Пак

– Но правда, почему я могу вас видеть?

– А сам как думаешь?

– Может быть, я снова вижу вас, чтобы поблагодарить?..

– Поблагодарить?

– Спасибо за то, что спасли меня тогда.

Так он говорит о том времени. Когда Ли Чонун улыбнулся дрожащей, немного неловкой улыбкой, я только покачал головой. Это не я его спас. Так или иначе, до дня его смерти оставалось много времени. Он сам себя спас. От повторяющейся боли.

– Не думаю, что причина в этом.

– Тогда благодарю вас за то, что не

отвели меня в загробную жизнь тогда.

– Говорю, что вряд ли ты видишь меня по этой причине. Если бы дело было в этом, меня бы могло видеть…

Я не мог просто взять и сказать, что таких людей огромное множество. Я не мог ни оценить, ни быть полностью уверенным в том, скольких самоубийц я остановил. Эта боль повторяется, и, даже если со временем она притупляется, неизвестно, когда она опять появится с новой силой. Ли Чонун, который сейчас вот так улыбается, возможно, снова захочет умереть, если столкнется с болезненными обстоятельствами.

А может быть, этот момент как раз сейчас. Не просто же так он видит нас, жнецов? Я до сих пор не мог понять, искренняя у него улыбка или же это просто маска.

– В том, что я вас вижу, есть какая-то проблема?

– Думаю, нужно немного подождать, чтобы понять это.

Конечно, она есть. Хотя, судя по тому, что врата в Мёнбуджон широко не распахнулись и не проглотили меня, проблема не фатальная.

– Значит ли это, что мы и в будущем будем встречаться подобным образом?

– Ты что, уже забыл об ужине?

Ли Чонун, похоже, был уже сыт, поэтому кимбап он поедал куда медленнее. Поскольку он продолжал его есть даже во время нашего разговора, количество еды в миске заметно уменьшилось. Я положил в рот один из немногих оставшихся кимбапов и равнодушно спросил:

– Когда они развелись?

– До того, как я бросил школу.

Несмотря на мой бестактный вопрос, он все же спокойно сообщил о разводе родителей. Бросив школу, он сдал квалификационный экзамен и сейчас готовился ко второй пересдаче вступительных в университет, так что, должно быть, с того момента прошло три или четыре года. И поскольку это не так уж и мало, он мог выглядеть вполне спокойным. Если бы я заглянул в записи о его жизни, отражавшиеся над головой, мог бы узнать больше подробностей, но я не собирался допытываться так сильно. Мне хотелось услышать его ответ. Правда ли он в порядке.

– Ты бросил школу из-за развода?

– Нет. Просто тогда мне хотелось отдохнуть. Это никак не связано с родителями. Я ведь тогда «принял» их развод.

Ли Чонун кивнул с молчаливой улыбкой. А затем глоток воды, который он сделал напоследок, ознаменовал окончание трапезы.

* * *

В городе ночью шумно. Люди и машины, льющиеся отовсюду, подобно наводнению, свет от уличных фонарей и электрических рекламных щитов, а еще жара, которая прожигала днем и, хоть и остывала под ночным ветерком,

продолжала создавать духоту.

Из всего этого я был исключен. Единственное, в чем я мог принять участие, – смерть, и единственные существа, с которыми мог встречаться, – это люди, стоящие на пороге смерти.

– А ты что думаешь?

– Есть много людей, которые видят смерть.

– Но у него впереди еще долгая жизнь. У тебя тоже бывало что-то подобное? – спросил я, стоя в уединенном переулке и обращаясь к небу.

Ангел смерти, висевший надо мной, хлопая крыльями, задумчиво закатил глаза, а затем пожал плечами. Свет уличного фонаря то появлялся, то исчезал, следуя за его движениями. А я вздыхал, стоя в созданной этими огромными крыльями тени.

– Хён, незачем вздыхать. На все есть план.

– Проблема в том, что мне он неизвестен. Почему он может меня видеть?

– Когда-нибудь узнаешь.

– Может, я могу у кого-то спросить?

– Как знать? Единственный человек, у которого есть нужный тебе ответ, – это тот, кто тебя видел, не так ли? – сказал с улыбкой ангел смерти и сильно взмахнул крыльями.

Поднялся прохладный ветер, и он полетел по ночному небу, освещенному огнями города. Я больше не мог колебаться, а потому вышел из переулка и направился к месту встречи.

Люди, решившие покончить с жизнью, не обращают внимания на мир вокруг себя и иногда не замечают нас, а те, кто чувствителен к подобным сущностям и видит их, обычно стараются нас избегать. Этот мир мы воспринимаем по-разному. Даже если я нахожусь в мире живых, то, что вижу я, и то, что видят люди, никогда не совпадает.

Они такие разные, а я настолько далек от них, но почему я здесь? Незаметно я подошел к месту встречи и вздохнул в самоуничижении. Но тут же ко мне приблизился Чхоль с развевающимися рыжими волосами.

– Ты тут!

– А что у тебя с одеждой?

Я не имел в виду, что его наряд изменился. Он всегда носил вещи, подчеркивающие его индивидуальность, и сейчас с этим все было в порядке, но сегодня казалось, что он с кем-то подрался. Передний край одежды был вытянут и болтался, тут и там виднелись следы грязи.

– Подрался.

– Что? С кем?

– Мне было интересно, почему этот человек видит нас, поэтому я походил и поспрашивал жнецов в округе.

– И кто-то тебя побил? Но кто?

– Да нет. Не из-за этого, просто кое-кто передал, что я свалил работу на других, вот мне и напомнили, что хватит развлекаться.

Чхоль, не обращая внимания на мой осуждающий взгляд, просто начал грубо стряхивать грязь со своей одежды.

– Но кого бы я ни спросил, никто не знает. Все только и спрашивали, а не решил ли он умереть, раз ему осталось жить еще долго, да и к тому же он не отличается чувствительностью. Но я без понятия. Потому что мне так не кажется. Хён, ты тоже так думаешь?