Покинутые (др. перевод)
Шрифт:
оставаться один, и я знаю, он меня защитит.
Хоть ненадолго, но я позволил себе об этом помечтать.
– Когда ты приедешь ко мне в гости, ты будешь играть на траве и лазить по деревьям, прямо на
нашем заднем дворе – говорил он, взъерошив мне волосы.
Я улыбаясь отошел от него – Перестань. Я уже не маленький.
Мы поднялись на ноги, и он посмотрел на меня, качая головой – И часто у отца в доме
проходят вечеринки? – он просил у меня, про громкий шум вчера ночью.
Я кивнул,
– Почему?
Я пожал плечами, опустив глаза – Многие из них не любят детей. – Или наоборот любят
слишком сильно.
Мне сейчас 13 и я едва помню свою жизнь в приемной семье, но знаю как мне было плохо. То
что я чувствую сейчас, в много раз хуже, чем то, что чувствовал в 5ти летнем возрасте. Никто не
должен видеть всю эту грязь, на которую я насмотрелся в своем доме. Я думал что это нормально, но
это не так. У моих школьных друзей не было грязного дома, в котором бы жутко воняло. Во время
вечеринок я уходил из дома, и спал в деревянных домиках на детской площадке. А когда утром
возвращался домой, то все уже отрубались или под кайфом и им было не до меня. Я видел как
к дому подъехала старая серая машина, и желудок тут же свело.
Я повернулся к Джареду – Пошли в парк – и потянул его за руку.
– Сейчас время обеда – уточнил он – Плюс я хочу посмотреть можно ли взять отцовский
телефон и позвонить маме и Тэйт.
Мои щеки заболели, ведь я едва сдерживал слезы, и я хотел зарыться лицом в его
футболку. Это
какое то глупое желание, но мне казалось что так я почувствую себя лучше.
Джаред больше меня, и все время одет в черное. Если я обниму его, я смогу спрятаться в этой
темноте.
Я видел как они выходили из машины, отцовская подружка Шерилин и его друг Гордон. Я
повернулся к ним спиной.
– Джекс! – позвал меня Гордон и я сжался. Джаред посмотрел на меня – Кто это?
Я пытался успокоить дыхание, но живот уже скрутило узлом – Это Гордон, друг отца.
– Джекс! – снова позвал он, и живот резануло болью. Я обнял Джареда за пояс и крепко
прижался к нему, пряча лицо в его футболку.
Джаред здесь. Джаред здесь. Джаред здесь. Он меня защитит. Но Джареду было всего лишь
14. Он ни как не мог мне помочь.
Именно в этот момент я понял, что детство кончилось. Никто не придет и не спасет меня, и у
меня нет выбора. Я сам по себе и я устал быть беспомощным.
Я бил боксерский мешок снова и снова, правой левой, правой левой. Мои руки в перчатках
выдают удар за ударом. Правой,
правой.
Пот стекал по груди и спине, волосы прилипли к телу, когда я развернулся, и нанес мешку 4
апперкота, затем снова удар ногой, откидывая его вправо.
Я хочу чтобы ты стал лучше.
Я рычал, нанося удар за ударом, выдох за выдохом, пока мои костяшки не начали болеть.
– Значит ты прячешься?
Я подпрыгнул и развернулся, увидев в дверях Тэйт.
Я дышал быстро, в так с моим сердцебиением – И тебе привет – саркастично бубнил я,
продолжил истязать грушу.
Мы не виделись несколько недель, и я знал, что девушка моего брата собирается читать мне
нотацию по поводу Джульетты.
Я был в этом уверен, потому что она разыскала меня. После того, как той ночью я высадил
Джульетту, я поехал в дом Мэдока, и остался здесь ненадолго, мне нужно было привести мысли в
порядок. Прошло уже 5 дней, и я все еще тут.
– Слушай, я не собираюсь наезжать – продолжила она – Кейси не говорит об этом, но я видела
как ты подвозил ее в прошлый выходной и я знаю, что то произошло. Тем более Кэтрин тоже звонила,
сказала ты не отвечаешь на ее сообщения, и она волнуется. Я сказала, что сходу проведаю тебя.
Я ударил по мешку, и на нем появилась небольшая дырка. Я не хотел расстраивать маму
Джареда.
– Я знаю, ты хочешь побыть один, но сегодня днем приедет Джаред – сказала она – И я хочу,
чтобы ты был с нами. – Она обошла меня и встала рядом, придерживая для меня мешок – Пожалуйста
возвращайся домой.
Я остановился, моргнул и продолжил наносить несильные удары по мешку. Джаред меня
убьет, если я ее обижу.
– Ее зовут Джульетта – напомнил я.
– Я знаю.
– Тэйт, я не могу вернуться домой.
Ее длинный белокурые волосы разлетались в разные стороны, когда я начал бить сильнее.
– Нет можешь – выдохнула она, морщилась каждый раз когда я ударял по мешку. – Ты всегда
можешь вернуться домой.
Я посмотрел на нее.
– Одна должно быть ненавидит меня – прошептал я себе под нос – Я могу
представить как высоко она задерет нос, как только меня увидит – Я ударил сильнее, чувствуя вину за
неудобство Тэйт.
Но потом она рассмеялась – Вообще то она не говорит о тебе.
Я остановился и встал прямо. После всего случившегося в комнате смеха, и на Петле, я был
уверен, она захочет кому-нибудь выговориться. Но она не говорила обо мне? Ни слова?