Поле Куликово
Шрифт:
Васька метнул взгляд на Хасана, тот ответил твёрдым, остерегающим взглядом: "Держись, боярин".
Миновали крайние юрты, шли мимо нагружаемых телег, пригнанных с пастбищ верблюдов. Мальчишки и некоторые женщины бросали в пленника комками земли и сухим помётом, другие замирали, разглядывая бледное лицо высокого золотоволосого человека, его белую рваную рубашку, испачканные глиной шаровары и сапоги. Вышли на склон увала, за которым была назначена казнь. На гребне стояло десятка полтора всадников - нукеры Алтына и Темир-бека.
"Всесильный Бог, - взмолился Хасан, - сделай так, чтобы за увалом не было войска. Там ведь стоял тумен отца, а он ушёл. Дальше - пусть, дальше тумен Алтына,
Он молился, проверяя меч, лук и стрелы. А всадникам не терпелось похохотать, они снова вызывали сотника на шутки:
– Подкорми его ещё, наян, дольше попрыгает.
– Нельзя. Перекормленный пёс и тот бегать не хочет. Его самое время подпоить, может, он сумеет потушить то, что мы ему подложим в шаровары?
Всадники повалились на гривы лошадей - с этим сотником не соскучишься! А Хасан, протягивая Ваське флягу с кумысом и сохраняя насмешливое лицо, сказал:
– Будь готов. Как только собью кого - прыгай в седло.
За увалом войск не было. Лишь в стороне грузились тылы ушедшего тумена. Оттуда неторопкой рысью двигался конный разъезд, и это - плохо. Но всё-таки лучше, чем если бы долина была занята войском. Вдали на высотах едва маячили значки тумена, которым командовал хан Алтын, там же слабо курились дымки. Справа, на восток от Дона, по холмам стояли теперь лишь отдельные дозоры - туда легче всего ускользнуть, но там виднелся какой-то отряд в десять - пятнадцать всадников с заводными конями, зигзагом приближаясь к увалу. То мог быть сильный ханский разъезд, высланный в степь проследить за порядком после ухода войск. Хорошо, что Хасан знал пароль - можно уходить напрямую, через тумен Алтына, если удастся проскользнуть между разъездом и этим отрядом. Только бы успеть оторваться, не допустить, чтобы весть о беглецах полетела впереди них. Из Орды, взбудораженной тревогой, выхода нет - это Хасан знал. Надежда на добрых коней, но под нукерами кони мало уступят его гнедому и чалому. И чтобы скакать час-другой, опережая тревогу, надо иметь по заводному коню для смены - ведь к преследователям станут присоединяться всё новые на свежих лошадях. А чтобы уйти из Орды, надо иметь по две заводные лошади. Отборная монгольская конница всегда имела на каждого воина не менее трёх лошадей, поэтому никто не мог состязаться с ней в быстроте передвижения, она почти всякий раз заставала врага неготовым к сопротивлению. У Мамая в отборных тысячах каждый всадник имеет тоже трёх лошадей.
Хасан, завидев поджидающих в низине Темир-бека и Алтына в окружении нукеров, собрался в седле, как ястреб, готовый взлететь, окинул взором степь. Утро стояло тихое, бестуманное, лишь кое-где даль замутнена дымками костров. Сейчас Хасан предпочёл бы туман или грозу.
Костёр полыхал в низине, едва заметный в потоках степного солнца. Алтын встретил пленника насмешливым криком:
– Эй, князь, кто же из нас - петух со шпорами? Сейчас я посмотрю на тебя со шпорами из этого костра.
Всадники хохотали, Тупик смотрел мимо хана.
– Князь!
– не унимался Алтын.
– У тебя есть надежда. Если вылижешь зад моему жеребцу, я пошлю тебя Дмитрию для обмена.
Темир-бек покачал головой, думая, что Мамай зря уступил капризу Алтына. Лучше бы обменял этого пленного на богатура Авдула. Алтын стегнул Тупика и взвизгнул:
– Язык свой сожрал, собака? Вчера ты был говорливым рядом с женщинами. Поговори здесь!
Хасан стиснул рукоять меча - слева на гребне появился Мамай с небольшой свитой и полусотней стражи. Тоже, небось, завернул полюбоваться на муки человека, змеиный владыка? И это - после гибели дочери!
Пора начинать, но проклятый
– Сотник!
– крикнул Алтын.
– Одевайте его по-княжески, повелитель приближается.
Нукеры соскочили с коней, один начал вынимать из вьючного мешка смолёные шаровары, другой направился к Тупику.
Ну, что ж, воину достойно умирать в бою... А самый-то лучший конь под ханом Алтыном - его гнедой в тёмных яблоках жеребец. И хорошо, что Темир-бек поехал навстречу Мамаю...
Хасан ослабил чембур заводного коня и взмахнул плетью. Гнедой вздыбился от удара, какого его бока не знали за всю прошлую жизнь, и, повинуясь шенкелям, прыгнул, куда его направил всадник - на Алтына. Никто ничего не успел понять, а голова хана Алтына, украшенная лёгким парадным шлемом в сияющей позолоте, скатилась на круп, раскрыв изумлённые глаза. Голова ещё на лету моргала глазами, а Васька Тупик уже прыгнул вперёд, сбросил с седла обезглавленного врага, выдернул его меч из ножен, взметнулся на седло, ещё полулёжа, ища ногой стремя, рывком повода развернул коня на месте, ударил мечом наотмашь ближнего нукера и схватил его коня за повод. Хасан успел срубить ещё двоих и послал гнедого за Тупиком. Когда воины, на глазах которых ордынский сотник начал рубить своих, опомнились, русский и Хасан галопом неслись через низину, припадая к гривам коней. Десяток всадников, визжа и улюлюкая, кинулся в погоню, другие схватились за луки, но стрелы, посланные вслед беглецам, упали за хвостами коней...
Темир-бек, следя за погоней, сказал:
– Повелитель, теперь ты видишь: я не зря почуял врага в этом человеке.
– Ты слишком долго это чуял, - сказал Мамай.
– Он не один год был в твоей тысяче. Никому нельзя верить. Слышишь, темник, я боюсь верить даже тебе. Счастье, что я не обезглавил сегодня мою Улу.
Темир-бек вздрогнул.
– Этим шакалам их не догнать. Пошли за ними полусотню из тумена Алтына - прими, Аллах, его душу в райские сады. Пусть возьмут по два заводных коня и не возвращаются без тех волков.
– Смотри, повелитель, их сейчас перехватят!
Ордынский разъезд, видно, почуял неладное и устремился наперерез беглецам. Они стали уклоняться, но с другой стороны уже мчался отряд из полутора десятков всадников, и теперь всё зависело от резвости коней беглецов - успеют ли проскочить между сходящимися под углом группами перехватчиков? Нукеры Алтына отстали. Но что - это?! Неизвестный отряд придержал коней, позволив беглецам выскользнуть из готовой захлопнуться мышеловки, и врезался во фланг немногочисленного разъезда. Сверкнули мечи, шарахнулись кони с пустыми сёдлами, и разъезда не стало, а всадники уже ударили в толпу подоспевших нукеров Алтына, и те начали поворачивать назад.
– Вот как!
– сказал Мамай.
– Они подготовили отсечную засаду. И это посреди Золотой Орды! Видно, уходят от нас не простые волки... Нукеры, за мной!
Мамай блеснул мечом, посылая вперёд аргамака, и полсотни алых халатов ринулись следом, наполнив долину топотом и воем. Всадники Алтына, увидев приближение помощи, оборотились против дьяволов на рыжих длинноногих лошадях, но те уже устремились из боя вслед беглецам.
Тупик и Хасан, изумлённые оборотом дела не меньше врагов, чуть придержали скакунов. Поминутно оборачиваясь, Тупик видел, как его настигает рыжебородый всадник на рыжем коне, и сердце Тупика взмыло.