Поле Куликово
Шрифт:
– Копыто!.. Родимый, откуда?
– И, пустив коня вскачь рядом с сакмагоном, продолжал кричать.
– Откуда, Ваня?!
Копыто молчал, повернув к Тупику измождённое, почернелое лицо с запавшими глазами, в которых стояли слёзы от ветра, и лишь шевелил губами.
Тупик оглянулся. Толпа нукеров Алтына смешалась с алыми халатами и потерялась за ними. Преследователи отстали на четверть версты, но их опередил всадник на белом аргамаке, и по пятам его скакал чёрный на чёрном гривастом коне. Что ж, пусть попробуют эти двое приблизиться! Хасан уже трогает лук... Из отряда Тупика с Иваном Копыто были только Шурка да его одногодок Тимоха, остальные - незнакомые, и среди них трое... татары. Самые
– Вася!
– Сухие губы Копыто, наконец, пропустили слова, и он на скаку наклонился к Тупику.
– Василей Ондреич!.. Нашли... Живой ты, сынка мой!..
– Живой!
– Тупик, смеясь, протянул руку и тронул Ивана за плечо.
– Мы ещё Мамая переживём!..
Черный, наконец, настиг всадника на белом аргамаке и схватил за повод. Подскакавшие к ним алые халаты разделились: половина продолжала погоню, другая с Мамаем и темником повернула назад.
– Змеиный владыка!
– крикнул Хасан.
– До встречи в битве!
– Потом, поравнявшись с Тупиком, косясь на его рыжебородого друга, прокричал.
– Василий! Скоро будет стража из тумена Алтына. Пересядь, ты - на ханском коне, которого знает вся Орда,
– Бросать, што ль, такого скакуна?
– Зачем бросать? Дай повод мне. Скажем - с ханом беда и мы гоним его коня.
Тупик на галопе перебрался в седло приземистого жеребца, а сам косился на гнедого в яблоках, даже в такой момент не в силах подавить восхищение. Вот бы подарить князю Боброку или Дмитрию Ивановичу! Десятнику или сотнику на таком коне показаться нельзя - сочтут за государя. Знают ханы толк в лошадях... Но и теперь под Васькой - добрый конёк, хотя неказист видом. Крепок, что железо - долго можно скакать, не сменяя.
Впереди мчался Хасан, выставляя плечо с серебряным знаком сотника; отряд шёл за ним; Тупик, слишком приметный в рваном одеянии, со своим славянским обличьем, переместился в середину отряда, отдал меч Шурке - пусть его принимают за пленного. Хасан, сдержав гнедого, обменялся паролем с начальником стражи, предупредив, что следом за ним везут раненого хана Алтына. Воины склонили головы перед незнакомым сотником и ханским конём. Замелькали кольца юрт, нагружённые повозки и кибитки, кони и верблюды. Ордынцы смотрели вслед несущейся кавалькаде. Хасан издали приметил зелёный шатёр хана и поворотил в сторону, лощиной - тысячник, замещающий хана в его отсутствие, мог задержать отряд. Лощина выпала счастливая. На выходе из неё лежало озерцо, из которого выбегала речка, заросшая ивняком. На берегах паслись табуны и стада тумена под надзором пастухов и собачьей своры, поднявшей лай. Вдали, по холмам, смыкались тёмно-зелёные рощи - там надежда на спасение. Хасан повёл отряд через речку, в середину табунов, где запутать следы легче. Он рассчитывал, что преследователи задержатся у ханского шатра, потом кинутся в открытую степь, минуя лощину, и, видимо, не ошибся. Пока мчались среди табунов, разбившихся на многочисленные семейства под охраной жеребцов, погоня не показывалась. И всё же до первой рощи добраться не успели - далеко в стороне появились враги. Близ опушки встретили разъезд, и вновь сослужил знак сотника - разъехались мирно. Остановились под деревьями. Теперь по их следам шёл отряд в бледно-зелёных халатах - отборные всадники убитого хана Алтына. Копыто сказал:
– Эге, да их за полсотню! И каждый при двоих заводных. От бяда, Василей Ондреич!
– А глаза, высохшие на ветру, смеялись. И сердце Тупика взвивалось жаворонком, хотя ему даже страшно было подумать, каких трудов и опасностей стоило его товарищу добраться
Копыто поглядывал на Хасана с особенным выражением - видел он, что произошло в низине у костра, и тоже, наверное, думал, какие странные стали попадаться татары. Эти трое, что пошли с ним, - сколько раз они выручали отряд! Хасан вдруг сказал:
– Она умерла.
– Кто умерла?
– спросил Тупик.
– Наиля, царевна, которая прислала девушку. Ты видел её.
– Почему умерла? Когда?
– Рано утром. Её укусила сторожевая змея Мамая. Думаю, это - не случайно, он мог узнать... Он никого не щадит, что - ему дочь!
– Сторожевая змея?
– Васька наклонился к Хасану, чтобы лучше слышать.
– Не понимаю...
– Есть у него такая змея. Она охраняет сон Мамая, потому что он никому не верит... От её укусов не выживают.
Тупику стало зябко. Где-то блеснули солнечным светом глаза-миндалины, покатились в степные цветы невозвратными звёздочками и скрылись. Ничего не случилось, но стало пустыннее и холоднее в мире. Как же так получается: он, Васька Тупик, против которого вся сила Орды, - жив, здоров, почти свободен, а царевна, охраняемая всей силой той же Орды, - мертва?.. Значит, всё дело - в том, какие люди - рядом с тобой?..
Ехали через рощу скорым шагом, отводя ветви руками. Погоне здесь будет труднее - она многочисленней. Татары обсуждали весть Хасана на своём языке.
– Царевну все любили, - говорил молодой воин.
– Её доброта была равна её красоте, хотя она - совсем девчонка.
– Это - правда. Когда мой брат был в походе, и его жена заболела, дети умирали от голода, и некому было помочь. Только от царевны приходила рабыня - она приносила снадобья и еду, пока не вернулся брат.
– Её рабыни часто приходили в бедные юрты и давали деньги, чтобы они могли выжить в трудные дни.
– Говорят, это делал Мамай, чтобы его дочь восхваляли.
– Мамай любит, чтобы его восхваляли. Царевна делала это сама. Ещё маленькой она с няньками часто бывала у мечетей и раздавала милостыню.
– А пользу из этого извлекал Мамай. Но всё равно она была всех добрее и прекраснее в Орде.
– Спохватились, когда погубили её, змеиное племя!
– воскликнул Хасан.
– Ты - несправедлив, сотник, - сказал молодой воин.
– Разве мы её погубили? И разве Мамай - всё племя?
– Был бы Мамай один. Темир-бек чего стоит? А Бейбулат, готовый ободрать каждого встречного? А этот разбойный Алтын, которому я снёс голову? А волк Батар-бек? А тысячи их нукеров?..
– Много, - согласился воин.
– Но ты забыл Есутая, он, говорят, ушёл к Дмитрию, и мы попросимся к нему.
– Есутай ушёл не к Дмитрию. Он сам зорил Русь.
– Царевна тоже была татаркой, - сказал воин и Хасан промолчал.
– И ты, наян, - татарин. И мы - тоже. Возьми нас к себе.
– Возьму.
Его слово передалось, и трое татар заняли место позади сотника. Тупик усмехнулся: нашли начальника, теперь Хасан для них - царь и бог. Воинский порядок - сила этих дьяволов.
Роща кончилась, впереди - всё та же холмистая степь с зубцами перелесков по горизонту; кони перешли в карьер. Погоня блуждала где-то в лесу, но никто не тешил себя мыслью, что уйти удастся легко. Враги скоро не отстанут, у них по два заводных коня, значит, рано или поздно они начнут настигать отряд всё быстрее. Лишний конь - немалое преимущество. Выйти бы на крепкую московскую сторожу! Однако пока больше вероятности наскочить на сильную ордынскую заставу, и знак сотника тогда может подвести. У таких застав на выходе из Орды и пароли особые, известные лишь гонцам да большим начальникам.