Полицейское управление
Шрифт:
Через день после убийства до бригады дошел слух, что Ники Джордано, местный хулиган, похвалялся в баре, будто бы знает, кто убрал полицейского. Мэлоун помнил, как куражился перед дружками Ники, когда он вытаскивал его из бара.
— Запри дверь и сними с него одежду, — приказал шеф бригады, глядя на перепуганного бандита.
Джордано развели руки и приковали наручниками к клетке для задержанных. Он напоминал анатомический рисунок Микеланджело. Лейтенант дал Мэлоуну зажигалку «зиппо» и приказал:
— А ну, выжги из этого дерьма
Рука Мэлоуна дрожала, когда он приблизился к Джордано. Одной секунды, пока он держал фитиль под гениталиями Джордано, вполне хватило.
— Эспозито и Готти! — крикнул он.
Известная шпана с Неви-стрит.
— Расстегни наручники, — сказал начальник.
Мэлоун освободил бандита.
— Подойди сюда, подонок, — прорычал лейтенант.
Джордано со страхом приблизился, прикрывая руками гениталии.
— Нагнись и разведи ягодицы!
Джордано колебался. Лейтенант ударил его по спине, заставив нагнуться.
— Ну!
Джордано повиновался, и лейтенант сунул ему в зад дуло пистолета.
— Ты будешь свидетельствовать в суде против своих дружков. Расскажешь всю правду. И еще скажешь суду, что мы обошлись с тобой как с джентльменом. Если не сделаешь этого, темной ночью я разряжу пистолет в твою задницу.
Джордано понял. Он выступил свидетелем обвинения, и его дружки попали на электрический стул.
Теперь, спустя годы, Мэлоун сам стал лейтенантом, шефом бригады детективов. Дела, подобные делу Грейсона, были ему понятны, он знал, как их вести. А дело Айзингер? Какая нить связывает всех этих людей? Он уже понял, что искал в паутине самого паука. Но его пока нигде не было видно.
Глава 10
Вторник, 23 июня
Мэлоун просыпался и снова погружался в беспокойный сон, напоминавший обломки его крушений. Когда дневной свет проник в спальню, он устроился на подушках, глядя на танцующие в снопе солнечного света пылинки.
Он подумал об этих проклятых контейнерах, которые ввозят и вывозят с проклятого склада. «Как заглянуть внутрь?» — спрашивал он себя. Пылинки напоминали ему контейнеры: видит око, да зуб неймет!
«Они бы знали, — подумал вдруг Мэлоун. — Ну конечно!» Он взглянул на часы. Вылез из-под простыни, сел, достал телефонную книгу из ночного столика. Открыв, нашел букву «3». Замбрано был один на странице. Сонный голос Замбрано оживился, когда Мэлоун попросил о немедленной встрече.
— Прямо сейчас? Ты знаешь, который теперь час?
— Деланное раздражение было просто данью субординации. Инспекторам не полагается звонить в пять утра.
— Это важно. Мне нужна ваша помощь.
— Когда и где?
Мэлоун остановился на красный свет на углу Боури и Брум-стрит. Посмотрел на спящих в подворотнях бездомных, поднял глаза на светофор. Улицы были пустынны, и он поехал на красный, повернув на Брум-стрит.
Поставив
— Эй, Дэн! — крикнул Замбрано, переходя улицу.
В глазах его Мэлоун заметил возбуждение. Сейчас Замбрано делал то, что нравилось ему больше всего на свете: играл в полицейского на улицах Нью-Йорка.
— Ну, что стряслось? — спросил Замбрано, войдя и садясь рядом.
— Мне нужно, чтобы вы организовали для меня встречу с Карло Фабрицио.
Лицо Замбрано посуровело.
— Почему ты так уверен, что я могу это сделать?
— Да все вокруг знают о ваших с ним особых отношениях.
Замбрано развел руками, одновременно пожав плечами, типичным итальянским жестом, выражающим согласие.
— Что тебе от него надо?
Мэлоун ответил.
Уличные торговцы устанавливали свои лотки вдоль Мэлберри-стрит. Женщины из близлежащих домов торговались по-итальянски. Мэлоун заметил одну в черном траурном платье, спорившую с торговцем рыбой, который пропускал мимо ушей ее увещевания и продолжал пересыпать свою рыбу кусочками льда.
Пройдя примерно три четверти квартала, они сошли с тротуара, пересекли улицу и, протолкавшись сквозь толпу и обогнув два киоска, подошли к четырем ступенькам, ведущим в подвальное помещение клуба. Два маленьких окна, выходящих на улицу, были замазаны черной краской. На двери медными буквами было написано: «Общественный клуб „Нестор“. Только для членов клуба». Они спустились по ступеням, и Мэлоун требовательно постучал в дверь, как стучат полицейские. Дверь открыл здоровенный детина с выпирающими под грязной майкой мышцами. На шее у него висел золотой византийский крест. Детина пригладил волосы, оценивающе оглядывая посетителей.
— Чего надо, полицейский?
Мэлоун молча оттолкнул его и вошел. Они очутились в большой комнате с обитой кожей стойкой бара, тянувшейся вдоль дальней стены. В конце стойки размещался грубый кофейный автомат. В комнате стояло несколько столов. За одним из них, в углу под бра, пять человек играли в покер. Они посмотрели на вошедших. Вышибала схватил Мэлоуна сзади за плечо.
— У тебя есть ордер, полицейский?
Солидный мужчина в синем деловом костюме выбрался из-за карточного стола и махнул вышибале.
— Все в порядке, Чич!
У мужчины были совершенно белые волосы и наманикюренные ногти. Он улыбался, показывая великолепные коронки, но глаза оставались холодными, в них таилась угроза. Подойдя к Замбрано, он обнял того за плечи. Последовало ритуальное похлопывание и объятия старых друзей.
— Как дела? — спросил Тони Рао.
— Все нормально, Тони, — сказал Замбрано и представил ему Мэлоуна.
Рао, пригласив их обоих за стол, показал вышибале три пальца, давая понять, что хочет три эспрессо.