Полное собраніе сочиненій въ двухъ томахъ.
Шрифт:
Недостаточность и даже вредность мръ запретительныхъ очевидна изъ того, что русская особенность не есть развитое и готовое просвщеніе, но только его основаніе, только направленіе, дрожжи, которыя должны перебродить въ мук, чтобы вышелъ хлбъ. Еслибы возможно было остановить входъ въ Россію западнаго просвщенія, то изъ этого вышло бы то послдствіе, что русскій умъ пришелъ бы въ еще б`oльшую подчиненность Западу, котораго вліяніе сдлалось бы еще сильне.
Позволяйте все, — сказать нельзя и не должно. Есть книги безусловно вредныя, именно т, которыя возбуждаютъ и воспламеняютъ бурныя страсти. Противъ ложнаго разсужденія есть противоядіе въ самомъ разсужденіи. Но страсть — вино. Страсть, возбужденная книгою, — вино фальшивое и вредное для здоровья. Если не запретить его продажу, то люди могутъ отравиться. Крпкихъ желудковъ не много и для нихъ могутъ быть исключенія.
Вотъ, любезный другъ, мои мысли о твоей стать. Повторяю, она очень хороша, и интересна, и жива, и дльна; но я думаю, что она была бы еще лучше, еслибы ты немного сократилъ ее, уничтоживъ повторенія, и немного распространилъ мысль твою объ общихъ свойствахъ русскаго просвщенія, ибо, право, эта мысль незнакома почти никому, а твоя статья писана въ такомъ тон, что ее должна читать вся масса русскихъ читателей, а не пять-шесть твоихъ пріятелей.
Очень бы желалъ, чтобъ эти замчанія мои теб на что-нибудь пригодились. Если же не найдешь ихъ дльными, то извини. Я говорю съ тобою, какъ бы съ самимъ собою, прямо, чт`o приходитъ въ голову. Не мудрено, что и вздоръ въ голову придетъ. Авторъ долженъ слушать вс критики, а принимать изъ нихъ только то, что самому по сердцу. Но по довренности, или по дружб, не должно ничего перемнять, особенно въ сочиненіи, которое написано con amore.
Прошу тебя извстить меня о судьб твоего журнала. Хочетъ ли Хомяковъ хать въ П-бургъ, и когда именно? Мн это не только интересно знать, но и нужно. Если онъ не подетъ, или подетъ еще не скоро, то я буду писать къ Норову о себ. Мн очень наскучило быть нмымъ.
Что наше дло? Что сдлала Палата? Ольга едоровна писала къ жен, что Палата что-то сдлала. Очень бы желательно было узнать объ этомъ пообстоятельне и поскоре. Хотя я и совершенно покоенъ на этотъ счетъ, зная, что въ вашихъ рукахъ оно пойдетъ лучше и успшне, чмъ бы могло идти въ моихъ, но все же любопытно знать.
Ты нсколько разъ писалъ ко мн, что вы нарядились въ русское платье. — Очень радуюсь за васъ, если это платье удобно и красиво. Но не знаю, радоваться ли за платье. Для него, кажется, было бы здорове, еслибы прежде другихъ въ него нарядились Писемскій съ Сушковымъ. Не худо бы было обмундировать въ него для образца и княгиню Одоевскую. Намъ съ тобой, кажется, не мшало бы и подождать, покуда увидимъ, какой эффектъ они сдлаютъ.
Я писалъ къ теб нынче лтомъ о молотильной машин и просилъ совта, какую взять. Ты совтовалъ мн подождать, покуда Петровскій изобртетъ машину новаго устройства.
А. В. ВЕНЕВИТИНОВУ [72] .
(Конецъ 1855 г.)
Боже мой, какое ужасное извстіе сообщилъ намъ А. И. Рейнгардъ! Михаилъ Михайловичъ, это чистое, благородное существо — палъ жертвою этой проклятой войны! [73] — Признаюсь теб, немногихъ изъ падшихъ героевъ Севастополя было мн такъ жаль, какъ его. Другіе отдавали свою жизнь съ самоотверженіемъ, но и съ запальчивостью страсти. Въ немъ горлъ чистый огонь самосознательнаго, высокаго самопожертвованія. Героевъ воинскихъ Россія, слава Богу, найдетъ. Но гд найти такого человка, какъ былъ онъ, насквозь проникнутаго святостью долга, благородствомъ и возвышенностью убжденій. — Вс, кто принимаетъ участіе въ общемъ дл, слдили за его дйствіями съ какою-то особенною любовью. Какъ перенесетъ эту потерю Михаилъ Юрьевичъ? [74] Въ немъ онъ оживалъ новою жизнію. Тяжело даже подумать о его положеніи. Для Матвя Юрьевича [75] , эта потеря, — я думаю, будетъ почти также чувствительна. Онъ, говорятъ, любилъ его почти какъ сына. Когда я ихъ видлъ вмст, мн казалось, что иногда, — смотря на Михаила Михайловича, въ его глазахъ выражалось столько невольной любви и нжности, что это замчаніе мое тогда еще прибавило много прекрасныхъ чувствъ къ тому понятію, которое я имлъ о внутреннемъ счастіи вашей рдкой, дружной семьи. И вотъ, какъ оборвалось это счастіе семейной любви! Анна Михайловна [76] , говорятъ, была больше другихъ дружна съ нимъ. Дай ей Богъ силу и вру, чтобы перенести это тяжелое испытаніе! Но за Аполлину Михайловну [77] я боюсь больше всхъ. Ея здоровье и безъ того разстроено, къ тому же она не знаетъ границъ въ движеніяхъ своего прекраснаго сердца. Потому позволь мн теб напомнить, что у васъ въ Петербург теперь находится о. Матвй, котораго слово не безъ духовной силы. Если ты пошлешь за нимъ, то онъ врно не откажется навстить васъ. — Я увренъ, что бесда съ нимъ удержитъ въ христіанскомъ равновсіи врующую душу, которая часто тмъ способне терять это равновсіе, чмъ въ ней больше природной любви и самозабвенія. Увлекшись горемъ, мы забываемъ то, что, можетъ быть, знаемъ лучше другихъ въ минуты обыкновенныя, забываемъ, что Господь любитъ насъ больше, чмъ мать любитъ своего ребенка, что если Онъ, Милосердный, посылаетъ намъ утрату, то видно, это не утрата, а пріобртеніе, — видно это самое лучшее, что только можетъ быть для насъ и для утраченнаго. И кто знаетъ, можетъ быть, эта короткая разлука есть необходимое условіе того, чтобы посл полне и внутренне соединиться. И кто намъ сказалъ, что оставляющій земную жизнь разлучается съ нами? Если въ нашемъ сердц то чувство, которое составляетъ и его душевную жизнь, то очевидно, что наше сердце становится мстомъ, гд онъ пребываетъ, не мысленно, а существенно сопроницаясь съ нимъ. Ты поймешь мою мистику, любезный другъ, не смотря на то, что тебя называютъ дловымъ и положительнымъ человкомъ. Для тебя жизнь сердечная — твоя настоящая. Я помню, какое глубокое, какое продолжительное и проницающее горе овладло тобою по кончин твоего брата [78] ! — Зато посл ты одинъ устоялъ въ вр, когда друзья твои почти вс колебались и падали. Вренъ Господь Милосердный и Всемогущій. Онъ не погубитъ чистой любви нашего сердца, что бы ни представлялось въ видимой жизни. Прости меня, любезный другъ, если письмо мое неумстно. Подумавши, я чувствую, что недостаточенъ сказать слово утшительное. Но потребность говорить съ тобой въ эту минуту была сильне другихъ соображеній. Обнимаю тебя.
72
Барсуковъ, Погодинъ, т. XIV стр. 136.
73
Гр. Мих. Мих. Вьельгорскій, предсдатель госпитальной комиссіи въ Севастопол; онъ умеръ въ Симферопол,
74
Графъ Вьельгорскій, отецъ Михаила Михайловича.
75
Братъ Михаила Юрьевича.
76
Сестра Михаила Михайловича.
77
Рожденная графиня Вьельгорская, супруга А. В. Веневитинова.
78
Дмитрія Владиміровича, скончавшагося въ 1827 г.
НЕИЗВСТНОМУ [79] .
(Годъ неизвстенъ).
Церковь развивается, т. е. она постоянно приводитъ къ своему сознанію вчную, неисчерпаемую истину, которою она обладаетъ.
Воплощеніемъ сына Божія совершилось примиреніе между человкомъ и Богомъ въ лиц Бого-человка. Но видимое присутствіе Спасителя на земл должно было кончиться: Спаситель возносится и даетъ ученикамъ своимъ обтованіе Духа — создаетъ Церковь. Духъ Божій постоянно живетъ въ Церкви. Церковь называетъ себя невстою, тломъ Христовымъ. Слдовательно фактъ воплощенія, совершившійся въ одномъ лиц Бого-человка, совершается невидимо въ Церкви. Итакъ въ Церкви два элемента — Божественный и человческій. Весь вопросъ лежитъ въ томъ, какъ они взаимно относятся. Пребываютъ ли они равнодушно одинъ къ другому, Духъ, какъ вчная истина въ своей полнот и неподвижности, а человчество подъ своимъ опредленіемъ постояннаго развитія. Въ такомъ случа изъ двухъ предположеній вы должны будете допустить одно. Или вы оторвете человчество отъ Бога, примите ветхозавтное отношеніе и низведете Церковь на степень жреческой касты; но тогда вы отрицаете существенный фактъ Христіанства — или же, изъ общаго развитія человчества, вы исключите одно лицо и укажете на него какъ на такое, въ которомъ Духъ постоянно конкретируется; тогда это лицо будетъ Церковь, а все остальное — стройная толпа людей. Такъ было въ католицизм. Частныя лица рзко отдляются отъ Церкви и относятся къ ней какъ подданные къ Государю; они живутъ подъ Церковью, но не въ Церкви. Они развиваются, Церковь остается неподвижною. Очевидно такое отношеніе возможно только въ католицизм, при мысли, что Духъ прикованъ къ одному лицу, къ одной каедр.
79
Съ подлинника.
Для того, чтобы имть право сказать: развиваются частныя лица, развиваются отрасли Церкви, а не Церковь, должно предварительно указать пальцемъ на Церковь. Итакъ, то и другое предположеніе ложно. Остается допустить тсное неразрывное сочетаніе двухъ элементовъ, частныхъ лицъ, представляющихъ собою Церковь, и Духа — развивающееся сознаніе Церкви.
Каждый догматъ заключаетъ въ себ живое начало, зародышъ; но этотъ зародышъ можетъ развиться только въ почв Церкви, т. е. перейдя въ сознаніе людей. Здсь онъ необходимо подвергается случайнымъ видоизмненіямъ, преломляется на мннія и въ Церкви является раздвоеніе, раздвоеніе не самаго догмата отвлеченно взятаго, но Церкви исповдующей догматъ. Вы скажете, что это не раздвоеніе, а отторженіе нкоторыхъ отъ Церкви. Безспорно; но по чему же вы отличите сторону правую отъ неправой. Безсознательное, непосредственное убжденіе частныхъ лицъ можетъ удержать ихъ въ истин; но пока въ этихъ лицахъ Церковь не сознала себя, ихъ убжденіе остается мнніемъ. Церковь совокупляется во Вселенскій Соборъ; она предлагаетъ себ вопросъ и ршаетъ его вслдствіе присущаго въ ней Духа: Изволися Духу Св. и намъ. Итакъ Вселенскій Соборъ иметъ смыслъ для самой Церкви, а не для не Церкви. Ея врные члены вслдствіе Собора стали во столько выше, во сколько разумное убжденіе выше мннія. Итакъ Церковь развивается; но развитіе ея стоитъ безконечно выше всякаго человческаго развитія, потому что каждый моментъ его запечатленъ Духомъ, каждый результатъ, каждое слово Церкви есть необходимо истинное. Потому самый путь, которымъ она достигла истины, Церковь должна признать, должна благословить развитіе. Торжество надъ зломъ, побда надъ смертью лежитъ въ основаніи Церкви. Это значитъ, что ей дана возможность непогршительнаго развитія, постиженія всякой истины, обличенія всякой лжи.
Теперь о вашихъ возраженіяхъ.
На вопросъ, почему такъ давно не было Вселенскихъ Соборовъ, я отвчалъ вамъ на словахъ, сколько мн кажется, удовлетворительно. Именно потому, что Церковь держитъ Вселенскій Соборъ для себя, а не для тхъ, кто вн ея.
Что касается до того, что вы назвали жизненною стороною Церкви, т. е. совершенія таинствъ, безспорно Церковь, въ каждую минуту своего бытія, признаетъ себя вполн на то властною, т. е. вполн Церковью. Да кто же говоритъ, что она когда нибудь была не Церковью, развивалась до Церкви. Совершеніе таинствъ составляетъ ея существенное опредленіе, подъ которое подходитъ и Церковь католическая. Если отнять отъ нея это опредленіе, ея жизнь, тогда не будетъ Церкви, не будетъ и развитія. Но здсь еще одно противорчіе тому, что мною сказано. Точно такъ человкъ живетъ непосредственною жизнью, кром того онъ можетъ развиваться въ сфер мысли. Вопросъ не въ томъ, почему Церковь есть Церковь, а можетъ ли, должна ли Церковь развиваться. Самая эта жизненная сторона Церкви можетъ быть предметомъ ея раціональнаго развитія.
Въ признаніи и въ осуществленіи этого развитія лежитъ превосходство, истина нашей Церкви, примиреніе двухъ одностороннихъ началъ. Католицизмъ осуществилъ въ себ неподвижную Церковь; протестантизмъ, признавши начало развитія, долженъ былъ отрицать Церковь, слдовательно самое содержаніе этого развитія. Онъ остался при отвлеченномъ, безплодномъ движеніи. Мы же, т, е. пока Аксаковъ и я, исповдуемъ Церковь развивающуюся.
Изъ вашей статьи стало ясно, въ чемъ мы согласны и въ чемъ расходимся. Начало я принимаю безусловно; принимаю опредленіе отношенія Церкви къ воплощенію, чего не было въ моей стать, и что составляло въ ней перерывъ. Церковь есть вновь созданное человчество. Съ вашихъ словъ я начинаю.
Въ чемъ заключалось это обновленіе? Въ побд надъ грхомъ. Побда совершилась черезъ признаніе грха. Грхъ держалъ человка въ порабощеніи, пока человкъ не сознавалъ въ себ грха, врилъ въ свою святость, въ возможность спастись закономъ. Отказаться отъ этой надежды, значило признать грхъ какъ грхъ, т. е. какъ нчто человку чуждое, хотя постоянно въ немъ пребывающее, какъ противорчіе его опредленію. Признать — значило отъ него оторваться, стать выше его. Для новаго человка грхъ не существуетъ — грхъ ему не вмняется.