Полное Затмение
Шрифт:
Тюремная камера.
Он сел, прислонясь спиной к стене, глядя через открытую дверь в камеру. Он не собирался доставлять им удовольствие и покорно плестись через порог. Нет, не так.
Он вяло размышлял, почему они сочли нужным так с ним обойтись. Если за ним следили, отчего бы просто не послать за ним взвод штурмовиков?
Потому что хитрые подонки знали: если послать за ним штурмовиков, это будет актом политических репрессий. Это сделает Молта мучеником. Им требовалось всё проделать так, чтобы никто не увидел. Теперь они примутся распускать слухи, будто Молт дезертировал или куда-то сбежал. Клеветать на него.
Уилсон. Мерзавец его продал.
Он огляделся, раздумывая,
Он встал и спустил штаны.
Они сидели в админском конференц-зале, за столом в форме отзеркаленной буквы S, и смотрели, как на экране кривляется Молт. Молт стащил штаны, высунул член, помахал им, показал на него пальцем и разборчиво, так, что можно было по губам прочесть, произнёс: Отсосите, пидоры.
Клэр сморгнула и отвернулась.
Мягкие изгибы S-образного стола были слегка оттенены. Прегер сидел внутри изгиба напротив и слева от Клэр. Её отец восседал в кресле, принимавшем форму тела, по другую сторону.
Ганцио, бразилец из ИК ООН, сидел сразу слева и хмурился. Он посетил станцию с инспекционным визитом, а вернуться не успел — русские заблокировали Колонию. Он хотел только добраться домой. Джудит ван Кипс, африканерка из ИК, сидела слева от Ганцио. Слева от самой ван Кипс расположился Мессер-Креллман, официальный представитель профсоюза при ИК ООН — марионетка ИК ООН. Напротив Мессера-Креллмана — Скэнлон, шеф бортовой СБ.
Зал был освещён мягким бестенным ненаправленным светом. В дальнем правом, считая от Клэр, конце просторного помещения без углов, имевшего форму искажённого прямоугольника, находился экран, а на экране был Молт. Слева от Клэр, в противоположном экрану углу, стояла бронзовая скульптура: стайка птиц, вылетающая из пруда.
Клэр покосилась на Молта, увидела, что тот занялся кой-чем ещё мерзостнее, и перевела взгляд на скульптуру с, пожалуй, не меньшим отвращением. Скульптура казалась такой же безвкусной, абстрактной и неубедительной, как байки ИК ООН о бесклассовом равноправии. Админ вещал по каналу ИнтерКолонии, что всем здесь предоставлены равные шансы. В своё время все получат возможность переселиться на открытое пространство. Как только снимут блокаду, мы-де обсудим прибавки к зарплатам и оздоровительные программы. А пока...
А пока приходилось обсуждать меры безопасности.
— Изолируя этого человека, мы не локализуем восстание, — сказала Клэр. — Мятеж пользуется широкой поддержкой. Притом его будут поддерживать в Колонии и в дальнейшем, пока мы тут лицемерим. Мы жалуемся, что средств на улучшение жилищных условий не хватает, а сами потратили шесть миллионов новобаксов на усовершенствованную систему безопасности — задолго до восстания. Ещё два миллиона ушло на отделку админской секции...
— Кажется, систему безопасности усовершенствовали как раз вовремя, — сказал Скэнлон. — Мятеж...
— Мятежа вообще не должно было быть, — устало сказала Клэр. — И не было бы, получи техники то, что в уставе станции прописано. Техники уверены, что мы предали их доверие.
— Действительно ли они в этом уверены? — переспросил Прегер. — Я так не считаю.
Прегер наполовину облысел, и розоватая башка его неизменно напоминала Клэр округлившийся от частого использования ластик. Он был близорук и, кажется, чурался глазных имплантов, а потому носил толстые очки без оправы. Губы и кожа на лице у него были совсем бледные. Телосложения, однако, Прегер был атлетичного — по голове и лицу никогда не подумаешь; из-под серого костюма-тройки выпирали мускулы.
— Они реагируют
— Надо, чтобы они знали только то, что нам нужно, чтобы они знали, — внезапно вмешался Римплер, удивив остальных весёлостью тона. — А если они ещё что-то разнюхают — спишем на проблемы коммуникации. — Проблемы коммуникации — это он имел в виду неспособность Прегера проинформировать Римплера о ЧП, пока тот был на отдыхе. Прегер божился, что отдал приказ подчинённому, который поленился это приказание исполнить. Прегер не замедлил и предъявить подчинённого, который повинился в ошибке. Его временно сняли с довольствия — а перед тем, несомненно, щедро вознаградили. — Обычные пробле-е-е-мы-ы-ы комму-у-у-ника-а-а-ции, — протянул Римплер напевно-сонно. Клэр вспомнилась Мышь-Соня на Безумном Чаепитии. [16] Что с ним творится? подумала девушка.
16
Разумеется, отсылка к Алисе в стране чудес Льюиса Кэрролла.
Ван Кипс вздохнула.
— Доктор, мне кажется, что необходимости распинать этого чудика нет. — Самым серьёзным проявлением эмоций у неё были, как сейчас, поджатые губы. Или, быть может, Прегер не позволял ей большего. Казалось правдоподобным, что она всерьёз боготворит Прегера. Она была красива какой-то невероятной, неестественно художественной красотой. Синие, с металлическим отливом, глаза, узкое, безупречное, как у модели, элегантное, как у лани, лицо, длинные, идеально прямые соломенные волосы, разделённые пробором посередине и с неимоверным изяществом ниспадавшие на плечи. Она носила серо-сизый костюм и белую шёлковую блузку. При каждом движении костюм так и лип к её высокой стройной фигурке. Но сейчас она сидела прямая, будто палку проглотила, держа руки на коленях. Двигались только её глаза, когда она переводила на кого-нибудь взгляд.
— В настоящий момент, — сказал Прегер, — бесполезно искать зачинщика мятежа. Прежде всего нам нужно унять волнения, пресечь акты вандализма и прекратить забастовку. Если прямо сейчас выйти и признать, что, да, мы дали маху, это укрепит их в мысли, что насилием, и ничем иным, можно до нас достучаться. Насилие продолжится, а мы останемся в дураках.
— Я с вами безусловно согласен, Билл, — в речи Скэнлона был едва заметен южный акцент. Он был крупный мужчина, с широким, по-мальчишески веснушчатым, дружелюбным лицом и усталыми глазами. С таким же дружелюбным лицом, подумалось Клэр, он подпишет ордер на мой арест. Возможно, ещё и подмигнёт. — Если сейчас дать слабину, они станут применять этот метод постоянно, с теми же результатами. Всё обернётся только к худшему, для них и для нас. — Он шевельнулся в кресле и повёл рукой в ожидании ответа, ангельски улыбаясь.
Клэр вспомнила, что он из каких-то там христиан-возрожденцев.
— Для них и для нас? — повторила Клэр. — Вот в таком стиле мышления — для них и для нас — состоит одна из наших проблем. Я бы предложила освободить захваченных СБ участников волнений, на условиях признания теми своей вины. Этим мы хотя бы частично снимем напряжение. После этого необходимо устроить очередную встречу с радикалами. Пусть они выберут представителя от техников на нашем совещании. Не такие уж и значительные уступки.