Полукровка

Вендел С. И.

Весной Сорча взяла за правило находить идеальные серьги и однажды вечером подарила их ему.

— Это для тебя, — тихо сказала она ему, не уверенная, что он подумает. Она не была сородичем-орком и не знала, уместно ли дарить ему их. — Один за то, что спас меня и вернул домой. Один за победу над вождем орков в битве. И еще один для меня, за то, что ты моя пара.

Если судить по тому, как он долго смотрел на серьги, прежде чем наброситься на нее, отнести в кровать, осыпать поцелуями и не давать ей уснуть до поздней ночи, лаская языком ее киску, она бы сказала,

что они ему понравились. И еще больше ему понравилось, что она купила пару и для себя.

— За то, что выжила, когда меня похитили, и за то, что нашла свою пару, — сказала она.

Она купила серьги для каждого из них, но решила отдать их ему, как только они останутся одни — она очень рассчитывала на подобную реакцию.

— Ты можешь взять меня так, как захочешь, — флиртуя ответила она.

Рокочущее мурлыканье сотрясло его грудь, и Сорча подавила смех, когда его лицо стало серьезным. Он поставил свою кружку и потянул ее за их связанные руки, чтобы обойти празднование. Они держались на краю света от костра, ее полукровка был полон решимости не дать их перехватить.

Ночь казалась прохладной после костра и пиршества, но Сорча почти не чувствовала этого. В синей дымке ночи она шла со своей парой по фруктовым садам, согреваемая его большим телом и желанием, тлеющим внутри нее.

Они прошли мимо дома ее родителей, но продолжили идти, через другой фруктовый сад на другую сторону поместья. Там, вне поля зрения и звуков дома ее детства, стоял дом, построенный Ореком.

Это было большое здание, стены сложены из тяжелых бревен, высотой в два этажа. Окна в свинцовых переплетах смотрели на пустые цветочные ящики, наполненные землей и засеянные семенами, готовые к следующей весне. Крыша была наклонной, чтобы позволять снегу соскальзывать, вдоль крыши были расположены зубчатые водостоки, а фронтоны обоих мансардных окон были вырезаны в виде спиральных узоров. Входная дверь представляла собой тяжелую плиту с вырезанным спереди гарцующим конем и железной ручкой, вделанной в правую сторону.

— О, — мечтательно вздохнула она, уже очарованная сонным видом дома.

Она, конечно, и раньше видела его снаружи. Сдержать обещание не подглядывать было непросто, но это не означало, что она не бродила возле дома, чтобы мельком увидеть прогресс.

Но сегодня вечером во всем этом было что-то другое.

Тепло выливалось из окон, освещая луг узорчатым светом, похожим на алмазы. Он казался живым, как будто ждал достаточно долго, чтобы приветствовать их дома. Она почти хотела, чтобы сейчас было еще дневное время, чтобы она могла хорошо рассмотреть каждый уголок и балку, но было что-то очаровательное в том, что свет вел ее домой сквозь темноту.

— Тебе нравится?

Голос Орека стал тихим, почти обеспокоенным, и Сорча поняла, что больше ничего не сказала.

— Это прекрасно! — восторженно воскликнула она. — Покажи мне все.

Улыбка озарила серьезное выражение его лица, и одним быстрым движением он подхватил ее на руки. Сорча рассмеялась и обвила свободной рукой его шею.

Он отнес ее к двери, которую открыл бедром. Ему не пришлось наклоняться под проемом, дверь более чем подходила для орочьего роста.

Внутри дом светился насыщенным, теплым янтарем. Бревна были выровнены, щели замазаны, чтобы сохранить тепло, но большая часть древесины медового цвета осталась открытой. По стенам и балкам вились

узлы и кольца — уникальные узоры, вызвавшие у нее благоговейный трепет.

Они вошли в маленький коридор, который вел в большую гостиную. Там уже было полно проектов Орека по дереву — некоторые она узнала, а некоторые были новыми. Длинный диван, прочное кресло-качалка, низкий столик, пара приставных столиков и еще несколько стульев были приготовлены для них, отбрасывая тени от огня, потрескивающего в главном очаге. Массивная деревянная каминная полка уже была завалена мелочами, хотя оставалось достаточно места, чтобы добавить еще безделушек.

Он отнес ее на кухню, расположенную за гостиной. Она была большой: в дальнем конце была выложена камнем зона для приготовления пищи. В одном углу возвышалась кирпичная печь, а все столешницы были отполированы до блеска. Другая половина представляла собой простую обеденную зону, большую часть пространства занимал огромный деревянный стол. Вокруг стояло несколько стульев, хотя она была уверена, что ее пара скоро сделает достаточно, чтобы вместить всю ее семью.

Не то чтобы ее братьям и сестрам разрешалось заходить сюда. По крайней мере, какое-то время.

Затем он показал ей ванную комнату, где установил глубокую медную ванну и плиту, предназначенную исключительно для нагрева воды. Шкафы были заполнены пушистыми простынями и бельем.

Широкая лестница была аккуратно встроена в заднюю часть дома, и он нес ее наверх, даже когда она утверждала, что может идти. Он не услышал ее слов, вместо этого понес на руках по коридору второго этажа мимо трех дверей, оставленных приоткрытыми. Последнюю он открыл, чтобы войти их спальню.

Каким-то образом их большая кровать уже оказалась внутри — широкая, прочная рама с вырезанными на ней деревьями, оленями и ручьями. Матрас был доверху набит плюшевыми мехами и мягкими одеялами — он пополнил свою коллекцию только во время их поездок в Дундуран и Глеанну. Ее сундук был там, как и сделанный им платяной шкаф, антикварный шкафчик, подаренный им матерью, туалетный столик и умывальник, которых она никогда раньше не видела. Комнату согревал небольшой очаг, и она уже ожидала, что ее супруг уложит ее на их кровать, чтобы начать их брачную ночь.

Вместо этого он повернулся, чтобы показать ей две другие комнаты, которые остались пустыми.

— Заполняй, как захочешь, — сказал он.

У нее внутри все сжалось от волнения. Она знала, что он сказал, знала, для чего на самом деле предназначены эти комнаты.

Они не были уверены, сможет ли Орек зачать детей. Животные-полукровки, такие как мулы, не могли, и они не знали, сможет ли он. Сорча уже сотни раз получала удовольствие от того, что ее супруг наполнял ее своим семенем, и до сих пор не забеременела.

Сейчас об этом не стоит беспокоиться.

О том, будут ли у них собственные детеныши, они побеспокоятся позже. Она была более чем счастлива, что ее красивый полукровка еще какое-то время будет принадлежать только ей. К тому же, она вырастила достаточно братьев и сестер, чтобы подождать с ребенком.

Пока она позволит этим комнатам, пусть и пустым, быть полными потенциала и обещаний. Остальная часть дома и так была полна ими, их жизнью. Она втайне беспокоилась о том, что нигде не сможет чувствовать себя дома, как в доме ее родителей, но ее пара в очередной раз доказал, что она ошибалась.