Поселенцы (= Пионеры) [старая орфография]
Шрифт:
— Моя несчастная горячность всему виною! воскликнулъ Эдвардсъ съ ожесточеніемъ.
— О нтъ! не говорите объ этомъ, сказала Елисавета. — Мы должны умереть, a если должны, то умремъ какъ христіане. Но нтъ, быть не можетъ! хотя вы спасетесь. Ваша одежда не препятствуетъ вамъ подобно моей. Бгите! оставьте меня! Спшите къ моему отцу и скажите ему все, что можетъ утшить и успокоить его въ гор. Скажите ему, что я умерла спокойно и съ присутствіемъ духа, и что мы увидимся съ нимъ въ лучшемъ мір! Скажите ему, прибавила она прерывающимся голосомъ, какъ сильна и невыразима была
— Мн оставить васъ? спросилъ Эдвардсъ: — нтъ, миссъ Темпль, вы меня мало знаете: я умру вмст съ вами, но не покину васъ.
Онъ опустился къ ея ногамъ и ухватился за разввавшуюся одежду ея. Елисавета стояла неподвижно, забывъ все земное; воспоминанія объ отц и о горести разставанья умрялись святымъ чувствомъ, и слабость ея уступила мысли о Божеств и будущей жизни. Внезапно она встрепенулась, услыхавъ знакомый голосъ, котораго слова проникли до глубины души ея.
— Гд ты, Елисавета? Обрадуй старика, если ты еще въ живыхъ.
— Это Кожаный-Чулокъ! воскликнула Елисавета: — Слышишь, онъ зоветъ меня.
— Да, это онъ! радостно вскричалъ Эдвардсъ: — Теперь есть еще надежда на спасеніе.
Въ эту самую минуту раздался страшный взрывъ и вслдъ за тмъ послышался тотъ же голосъ:
— Это порохъ! О, Боже! бдное дитя погибло!
Вслдъ затмъ Натти показался со стороны источника и его увидали съ террасы. Онъ былъ безъ шапки съ опаленными волосами и платьемъ, и лицо, его отъ жара казалось еще смугле.
— Наконецъ нашелъ я васъ! радостно воскликнулъ онъ, пробиваясь сквозь огонь и дымъ:- Благодареніе Всевышнему! Идите скоре за мною! Медлить опасно!
— Но мое платье! возразила Елисавета: — Я не могу въ немъ приблизиться къ огню.
— Я уже объ этомъ подумалъ, сказалъ Натти, развертывая большое кожаное покрывало, которое держалъ на рук, и, завернувъ въ него двушку, продолжалъ: — Теперь слдуйте за мною, — дло идетъ о жизни или смерти всхъ насъ.
— Но Чингахгокъ? Что съ нимъ будетъ? воскликнулъ Эдвардсъ: — Разв ты можешь оставить стараго воина на врную смерть?
Натти оглянулся и увидалъ индійца, сидвшаго такъ же спокойно, какъ и прежде, хотя мохъ подъ его ногами началъ уже горть. Не медля, бросился онъ къ нему и сказалъ на язык Делаваровъ:
— Чингахгокъ, вставай и пойдемъ! Разв ты хочешь сгорть здсь? Боже мой! порохъ при взрыв опалилъ ему всю спину. Чингахгокъ! хочешь идти съ нами, спрашиваю тебя?
— Для чего Чингахгоку идти? сухо возразилъ онъ: — Онъ былъ орелъ, но глазъ его помутился. Онъ глядитъ внизъ на долину, смотритъ въ воду и ищетъ лучшаго міра, но нигд не видитъ онъ Делавара. Предки мои зовутъ изъ дальнихъ странъ: иди. Моя жена, мой сынъ, мое племя, мои молодые воины, — все зоветъ: иди! Великій духъ говорить: иди. Оставьте Чингахгока умереть.
— Но, Чингахгокъ, ты забываешь своего стараго друга, сказалъ Эдвардсъ.
— Ни къ чему не ведетъ говорить съ индйцемъ когда смерть предъ его глазами, сказалъ Натти, схвативъ концы покрывала и съ удивительною ловкостью привязывая страдающаго старика себ на спину. Потомъ онъ обернулся, и съ силою, преодолвавшею вс препятствія, пошелъ впередъ по тому направленію, откуда
— Ступайте только постоянно на мягкій грунтъ, сказалъ онъ, когда они до того были окружены дымовыми облаками, что едва на одинъ шагъ могли видть передъ собою. Ищите внимательно мягкій грунтъ и идите впередъ по блому дыму. Держи плащъ плотно кругомъ ее, мой другъ. Двушка такой кладъ, что втораго подобнаго не найдешь.
Исполняя указанія стараго охотника, молодые люди слдовали въ точности по его пятамъ. Хотя узкая тропинка, образуемая извилинами источника, вела между горвшими стволами и падавшими сучьями, однако они благополучно вышли на дорогу. Только человкъ, отъ долгой привычки къ лсамъ и ихъ особенностямъ, вполн знакомый съ ними, способенъ былъ найти настоящее направленіе среди такого дыма, который лишалъ возможности дышать и длалъ глаза совершенно безполезными. Опытность Натти была весьма достаточна, и онъ привелъ своихъ спутниковъ къ отверстію въ скал, откуда они безъ особеннаго труда достигли другой террасы и могли дохнуть сравнительно чистымъ воздухомъ.
Здсь Натти разсказалъ, что внизу горы встртилъ Луизу и узналъ отъ нея, въ какой опасности должна находиться Елисавета. Онъ поспшилъ для спасенія ея наверхъ, наказавъ предварительно двушк, чтобъ она поспшила въ деревню и подняла тревогу, дабы соединенными силами жителей попытаться уничтожить огонь.
Легко понять чувства Елисаветы и Эдвардса, когда они достигли безопаснаго убжища, но трудно описать ихъ. Никто впрочемъ не былъ въ большемъ восторг какъ Кожаный-Чулокъ, который, все еще держа на спин Чингахгока, обернулся и сказалъ съ своимъ тихимъ смхомъ:
— Да, да, я зналъ, что это французскій порохъ, ибо онъ вспыхнулъ весь разомъ, между тмъ какъ грубый порохъ обыкновенно нсколько минуть тлетъ. У Ирокезовъ былъ не лучшій порохъ, когда я ходилъ противъ нихъ въ послднюю войну. Я уже разсказывалъ вамъ эту исторію, то есть…
— Ради Бога, Натти, не разсказывай мн ничего, пока ты не будешь совершенно въ безопасности. Куда теперь идти?
— Конечно, туда, на эту платформу надъ пещерой. Тамъ мы будемъ достаточно безопасны и даже можемъ войти въ пещеру, если намъ вздумается.
Молодой человкъ встрепенулся со страхомъ и на лиц его тотчасъ выказалось сильное внутреннее волненіе.
— Мы будемъ безопасны на скал? поспшно спросилъ онъ: — Не грозитъ намъ уже тамъ ни малйшей опасности?
— Разв ты не видишь? возразилъ Натти съ спокойствіемъ человка, привыкшаго къ большимъ опасностямъ, чмъ перенесенная ими: — Что, нтъ y тебя глазъ? Еслибы промедлить тамъ еще минутъ десять, то вы погибли бы и обратились бы уже въ пепелъ; здсь же вы можете оставаться до другаго дня, увренные, что не тронется ни одинъ волосъ на головахъ вашихъ. Нужно было бы, чтобы скала эта загорлась какъ дерево!