Поселенцы (= Пионеры) [старая орфография]
Шрифт:
— Ты была еще ребенкомъ, дочь моя, когда я оставилъ тебя и твою мать, чтобы обозрть эти необитаемыя горы, сказалъ Мармадукъ. Даже теперь страна эта кажется теб дикой и пустынной, но если бы видла ты ее тогда, какъ я въ первый разъ постилъ эти горы! Я взъхалъ на вершину холма, который съ тхъ поръ и называю горою видовъ, потому что видъ, представившійся моимъ глазамъ, является какъ картина сновиднія. Почти вс верхнія деревья были опалены, такъ что во вс стороны можно было наслаждаться свободнымъ видомъ. Я взлзъ на высокое буковое дерево, листья котораго совершенно опали, и въ продолженіе часа свободно наслаждался безмолвною
— И ты былъ совершенно одинъ? нжно спросила Елисавета, и такъ провелъ и ночь?
— Нтъ, дочь моя, налюбовавшись около часа дикимъ, но великолпнымъ видомъ, и принявъ ршеніе основать тутъ колонію, я сошелъ съ дерева и спустился съ горы. Я оставилъ лошадь мою на трав, a самъ между тмъ сошелъ къ мсту, гд ты видишь дома и житницы Темпльтона. Поднявшійся втеръ расчистилъ дорогу до самаго озера, и мн предстояло мало препятствій. Скудно закусивъ подъ деревомъ, я увидлъ на восточной сторон озера облако дыма; это были первые человческіе слды, открытые мною въ этой пустын, и я тотчасъ отправился по направленію огня. У подошвы горы увидлъ я грубой постройки блокгаузъ; замтно было, что онъ обитаемъ, но нельзя было открыть слдовъ владльца.
— Это не была ли хижина Кожанаго-Чулка? — поспшно спросилъ молодой Эдвардсъ.
— Да, именно, это была она, но сначала я принялъ ее за индйское жилище, ршился ждать владльца и ждалъ недолго. Скоро явился Натти, шатаясь подъ тяжестью убитаго имъ оленя. Тутъ мы въ первый разъ познакомились. Прежде я никогда не слыхалъ, чтобы въ лсахъ обитали такіе люди. Онъ отвязалъ свой челнокъ изъ коры и перевезъ меня на ту сторону, гд была привязана моя лошадь. Указавъ мн лучшее пастбище, онъ отвезъ меня опять въ свою хижину, гд и провелъ я ночь.
— Какъ же поступалъ онъ, какъ хозяинъ? — спросилъ Эдвардсъ.
— Ну, конечно, радушно и просто, до самой ночи. Но когда я сказалъ ему мое имя и цль моего посщенія, то довріе его окончательно исчезло, ибо онъ считалъ нарушеніемъ своихъ правъ переселеніе колонистовъ. По крайней мр онъ выказывалъ большое нерасположеніе къ моему предположенію, и хотя я не понялъ всхъ его возраженій, но казалось, что все относилось до помхи его охот. Не смотря на это, онъ предложилъ мн медвжью кожу и обращался хотя холодно, но гостепріимно. Наутро я простился съ нимъ.
— A что, онъ ничего не говорилъ о правахъ индійцевъ? Кожаный-Чулокъ до сихъ поръ оспариваетъ права владнія блыхъ въ этой стран.
— Да, кажется, онъ говорилъ объ этомъ, но такъ какъ я не понялъ его мннія, то и забылъ. Однако, вдь посл послдней войны притязанія индійцевъ исчезли окончательно. Да если и не это, такъ y меня есть патентъ отъ королевскаго губернатора, подтвержденный нашими законами, такъ что никто не сметъ оспаривать мои права.
—
Путешественники, достигнувъ цли, насладились великолпнымъ видомъ, и общество похало обратно. Вс спшили достигнуть деревни, не смотря на дурныя дороги, заставлявшія хать шагомъ и сдерживать лошадей.
Ричардъ и Лекуа были предводителями кавалькады. За ними хала Елисавета съ отцомъ, a Эдвардсъ присоединился къ Луиз Грандъ, нуждавшейся въ помощи въ верховой зд. Когда прозжали они по открытой возвышенности, то Темпль замтилъ, что приближается буря. Она затмила уже одну сторону озера, и пріятная теплота исчезла подъ вліяніемъ рзкаго свернаго втра. Лучъ солнца не проникалъ въ страшный необозримый лсъ, и тишина, предвстница бури, длала воздухъ удушливымъ и вреднымъ. Вдругъ раздались страшные звуки голоса Эдвардса, сильно подйствовавшіе на слушателей и охладившіе кровь ихъ.
— Дерево! дерево! — вскричалъ онъ: — Кнутъ и шпоры, если вамъ дорога жизнь!
— Дерево! дерево! повторилъ Ричардъ, пришпоривъ своего коня, который испуганный бросился впередъ.
— Дерево! дерево! визжалъ французъ, наклоняясь къ ше лошади, закрывъ глаза и пришпоривъ коня, онъ быстро послдовалъ за мировымъ судьею.
Елисавета остановила лошадь и, не подозрвая грозящей опасности, глядла вокругъ, прислушиваясь къ звукамъ, прервавшимъ спокойствіе лса. Но въ эту минуту отецъ схватилъ ея лошадь за уздцы, вскричавъ:
— Боже, спаси дитя мое!
Сильная рука его потянула за собою послушнаго коня.
Вс нагнулись къ сдламъ, когда послышался шумъ втвей, похожій на бурю. Затмъ раздался раскатъ грома и сотрясеніе, сообщенное и земл. Самое старое дерево лса упало чрезъ дорогу.
Судья, увидавъ, что дочь его и люди, хавшіе впереди, избжали опасности, оглянулся, чтобы увриться въ участи другихъ. Молодой Эдвардсъ былъ съ другой стороны дерева и подавался назадъ, дергая лвой рукой лошадь, a правой держалъ лошадь миссъ Грандъ, голова которой совершенно поникла на грудь. Оба коня дрожали отъ страха и сильно ржали.
— Не пострадали ли вы? заботливо спросилъ судья.
— Благодаря Бога, нтъ, — отвтилъ юноша. Въ эту минуту Луиза покачнулась на сдл, и еслибъ не Эдвардсъ, то упала бы съ лошади, но скоро она пришла въ себя, и прогулка продолжалась.
— Внезапное паденіе дерева есть самое ужасное несчастье нашихъ лсовъ, такъ какъ предвидть его нтъ возможности, — сказалъ Темпль, успокоясь отъ страха. — Оно происходить безъ малйшаго шума, потому-то и нтъ средствъ остеречься.
— Причину легко изслдовать, — замтилъ Ричардъ Джонсъ: — дерево старо, отъ холода сдлалось некрпко, и когда тяжесть его перевситъ, то оно должно упасть.
— Совершенно справедливо, замтилъ Мармадукъ, но хотя мы и знаемъ причину, но все же нельзя обойти весь лсъ и измрить корни и тяжесть сосенъ. Не смотря на это, паденіе деревъ есть рдкое явленіе, такъ какъ втеръ, проникающій въ заски, очищаетъ эти руины.
Этимъ кончился разговоръ, и лошадей погнали скоре, но все-таки были застигнуты вьюгой далеко отъ жилища и какъ блымъ платкомъ покрывались падающими снжными хлопьями. Поднялся сильный сверный втеръ, и слды весны окончательно исчезли до восхода солнца. Все вокругъ — озеро и горы, покрылось ослпительнымъ снжнымъ покровомъ.