Послания Ивана Грозного
Шрифт:
составителю собрания и понадобилось привести послание царя. Именно в
собрании сочинений Курбского послание Грозного и получило, конечно,
тот «нейтральный» заголовок, под которым оно обычно издается:
«Послание царя и великого князя...ко князю Андрею Курбскому против
его, князя Андреева письма, что он писал из града Волмера» -
естественный заголовок для собрания, в котором перед данным посланием
было помещено самое «князь Андрееве письмо».
Собрание сочинений
едва ли можно сомневаться, что именно к этому собранию восходит текст
первого послания и в многочисленных сборниках сочинений Курбского
второй половины XVII в. и более позднего времени (в отличие от
недошедшего до нас собрания сочинений XVI в. называем их « сборниками
Курбского») и в нескольких списках хронографа - тоже не ранее середины
XVII в. На общность происхождения первого послания Грозного в
«сборниках Курбского» и в хронографе указывает чрезвычайная близость
503
между ними - даже в явных ошибках и искажениях текста. Одинаковый
заголовок - «послание... против его князь Андреева письма» - и неизменное
наличие перед посланием Грозного самого «князь Андреева письма»
позволяет считать, что источником для всех этих списков было собрание
сочинений «князя Андрея».
Мы уже говорили о том, что беглому князю несравненно более повезло в
литературной традиции, чем Грозному. Первое послание царя
переписывалось книжниками XVII - XVIII вв. из сочинений его врага; из
этого же источника его извлекают издатели XIX - XX вв. Н. Устрялов во
всех трех изданиях «Сказаний Курбского» издавал первое послание
Грозного по тексту «сборников Курбского»; Г. 3. Кунцевич присоединил к
тексту «сборников Курбского» (I редакция по его классификации) еще
текст хронографа (в качестве II редакции).
А между тем, достаточно внимательного прочтения первого послания
Грозного по изданию Устрялова и Кунцевича, чтобы усомниться в том, что
враждебная царю литературная традиция сохранила его сочинение в
исправном виде. Текст этого послания изобилует множеством неясных,
сомнительных и просто нелепых мест: исследователям приходилось
затрачивать немало остроумия для их истолкования и осмысления. Так,
например, уже в начале послания мы читаем странный вопрос к
Курбскому: «или мнишеся, яко ты еси Авенир сын Ниров, есть
храбрейший возрастом?» (стр. 79); говоря о библейском царе Давиде,
Грозный задает не менее странный вопрос: «како убогих [в других списках
– «убих»]. причительных в вотчинники?» (стр. 81); рассказывая об истории
Византии, царь
оскудевати»; говоря о разных видах монашеской жизни он почему-то
прибавляет: «се убо указах ти, како благо есть нам на грех сидети» и т. д.
Еще более странные вещи обнаруживаются в том месте послания, где
царь рассказывает о своих разногласиях с «избранной радой» по-вопросам
внешней политики. Повествуя о начале Ливонской войны, Грозный
восклицает: «Како же убо воспомяну о германских градех супротивъсловия
попа Селивестра восхищати может иже Сидору [в других списках: «сиру
и»] вдовица, суду не внемлюще, их же вы, желающе на християнство злая,
составляете!» (стр. 109). Эта фраза своей непонятностью уже привлекала
внимание исследователей. Особенную популярность в исторической
литературе приобрело толкование ее, данное Н. Устряловым: по его
мнению, вторая половина фразы представляет собой слова Сильвестра,
который, заступаясь за Ливонию, называл ее «сирой вдовицею» (Устрялов,
Сказания А. М. Курбского, 1868, прим. 277; ср.: Штелин, ук. соч., стр. 76).
Однако даже если принять это объяснение, дальнейший текст будет
попрежнему вызывать наше недоумение. Всякий, кто внимательно читал
первое послание Курбскому, знает, что ответ Грозного по своему
504
расположению точно следует вызвавшей его «эпистолии»: царь иногда
отвечает кратко, иногда очень пространно ( Грозный иногда допускает
значительные отвлечения, например, в связи с обвинением, что он
«облыгает православных», он излагает всю свою биографию, но этим он
не нарушает порядка изложения у Курбского,- после изложения
автобиографии он переходит к следующему вопросу Курбского: зачем он
«прелагает свет во тьму»; затем переходит к вопросу о вине
«христианских предстателей», о покорении «прегордых царств» и т. д),
но никогда не нарушает порядка изложения у Курбского, так что письмо
последнего (см. ниже. стр. 534) может как бы служить оглавлением к
посланию царя. В разбираемом месте царь отвечал на вопрос: «не
претвердые ли грады германские (ливонские)» завоевали казненные им
бояре? Далее, следуя порядку изложения оригинала, он должен был бы
ответить на вопрос: зачем он «всеродно погубляет» единомышленников
Курбского? Вместо этого мы, однако, читаем дальше в послании царя, что