Последний аккорд

Blitz-22

— Ну! Эй! Не грусти! Нам не в тягость! — убеждал он, когда они остались вдвоём. — Мне не в тягость ухаживать за тобой.

— Ага…

— Ты, кажется, хотела принять ванну?

— Да. Только надо чем-то гипс затянуть, чтобы не промок, — нарочито медленно проговорила она. — А потом уже купить специальные чехлы и другую ерунду для таких вот случаев…

— Момент! — весело воскликнул Румпель, сбегал на кухню за пищевой пленкой, затянул ею гипс и закрепил. — Вот!

— Находчиво.

Затем он начал набирать ванну и вернулся,

чтобы помочь ей раздеться, но Белль попыталась сделать это сама и в итоге только запуталась в собственной футболке.

— Может, всё же я? — робко поинтересовался Голд.

— Давай… — пропыхтела она в ответ.

Наконец он её раздел и помог влезть в ванну. И пока он её мыл, она не произнесла ни слова, слабо реагировала на его подшучивания. Позже, наблюдая за тем, как он бережно вытирает её мягким полотенцем, она нехотя улыбнулась и сразу отвернулась, будто боялась, что он это заметит.

Она заговорила только тогда, когда он одел её, высушил волосы и посадил перед зеркалом, чтобы расчесать их.

— Я хочу их отстричь, — мрачно сказала Белль.

— Волосы? Зачем?

— А зачем они мне?

— А зачем они всем? — усмехнулся Голд, лихорадочно соображая, как свести к шутке зарождающуюся истерику. — Твои, тем более, очень красивые.

— Ты необъективен. Боги… — истерику было не остановить. — Как я буду? Три месяца! Или все шесть!

— Белль, дорогая моя, не надо…

— Коль… Я ведь пропущу всё… — она сорвалась с места и засуетилась. — Бесполезная, ненужная…

— Белль, остановись!

— Беспомощная! Слабая, неуклюжая, невезучая дура!

Румпель поймал её и поцеловал. И целовал долго, пока она не успокоилась.

—Не дура. И не обуза. И явно не ненужная, — мягко убеждал он, вытирая её слезы. — Просто тебе немного не повезло. Но всё наладится, моя хорошая! Всё наладится. Веришь мне?

Белль с минуту смотрела ему в глаза, потом несколько раз кивнула, соглашаясь, и неуверенно улыбнулась. Затем он уложил её спать, обнял её, радуясь, что она снова с ним, и попытался заснуть сам. И у него ничего не вышло, и Белль, которая всю ночь проворочалась, вздрагивая от каждого шороха, никак ему не помогала.

Утром она была гораздо спокойнее и относилась ко всему чуточку проще, села со всеми завтракать, спокойно позволила ему себя накормить, а он обнаружил, что его необыкновенная способность равно концентрироваться на всём происходящем вокруг куда-то ушла. Он пытался прислушиваться к беседе Роланда и Коль и уловил только то, что, кажется, своего кота они поймали.

— Вы нашли кота?

— Да, да… Он в итоге нам показался, — ответил Роланд. — Я пока не звонил хозяевам.

— Решили сами стать его хозяевами?

— Я не поэтому не звонил. Он снова пропал.

— Объявится, — пожал плечами Голд. — Куда он денется…

— Ты идёшь на работу? — спросила у него Коль, строго глядя на него.

— Там есть дела, которые требуют моего

внимания.

— Здесь тоже.

— Я постараюсь поскорее вернуться. Но если очень нужно, то я мог бы остаться.

Коль пожала плечами и вернулась к своему завтраку, а Белль так сильно не хотела ему мешать, что просто попросила его прийти в обед. Было бы лучше, если бы они всё-таки его остановили, потому что он был настолько вымотан эмоционально и физически, что завтрак оказался самым ясным моментом этого дня, а остальное растворилось на полпути к его затуманенному сознанию.

Этой ночью он заснул моментально, но сон его был беспокоен, страшен. Жуткие образы преследовали его, сводили с ума и казались такими яркими и настоящими, что он сильно удивился тому, что напрочь забыл их сразу же, как только Белль его разбудила.

— Что? — сразу включился он. — Что мне сделать?

— Ничего-ничего! — поспешно остановила его жена. — Просто успокоиться. Ты плакал во сне. Что тебе снилось?

— Не помню… — Голд отвернулся и посмотрел в окно, чтобы скрыть от неё своё смущение. — Дождь…

— Дождь.

— Тебе точно ничего не нужно? — заботливо спросил он, снова поворачиваясь к ней.

— Нет, мой хороший! — улыбнулась Белль и покачала головой. — Ложись. Могу тебе рассказать что-нибудь приятное.

— Не надо, — улыбнулся Голд. — Сама тоже ложись.

Он рухнул на постель и уставился в потолок, слушал шёпот дождя за окном, и когда снова провалился в сон, то забрал этот шёпот с собой. И снился ему на этот раз тот глупый кот, живший в доме Коль. Кот никак не мог спуститься с крыши, а Роланд всё звал его, стоя на крыльце. Голд же размышлял над тем, являлось ли это сном или произошло на самом деле.

Поднялся он поздно. На улице было темно, но сумрак ещё не сгустился: просто серость и хмарь распростёрлась по городу. На прикроватной тумбочке стояла чашка остывшего зелёного чая, и судя по следам на светлой деревянной поверхности, она была не первой, принесённой для него сегодня. Он взглянул на часы и поразился тому, что уже половина шестого.

Когда, завернувшись в халат, Голд вышел из спальни в гостиную, то поразился ещё сильнее и подумал сначала, что это либо очередной сон, либо его подводит зрение. Но потом он поверил, что не подводит, и в гостиной помимо Белль, Криса и Коль с Роландом также сидят Адам, Келли и Реджина.

— Э… Здравствуйте… — только и вымолвил он. — Сейчас вернусь.

Вернулся он минут через пятнадцать, умытый и подобающе одетый. Обнял сына и невестку, поцеловал Реджине руку и дружественно сжал в своих, а после сел рядом с ней и обнял за плечи Белль, которая была здесь же, весёлая и растерянная.

— Сегодня у нас день неожиданных гостей, — сказала жена.

— Я слишком тянула с визитом и не думала что увижу это, — Реджина положила ладонь поверх загипсованной руки. — И услышу из первых уст про такие ужасы.