Последний фюрер рейха. Судьба гросс-адмирала Дёница
Шрифт:
«Будучи по рождению пруссаком, я сам считаю Пруссию кошмарным государством, от которого не приходится ожидать ничего, кроме кошмарных дел; Англия, без сомнения, испытает это на себе быстрее, чем другие народы. Реформировать Пруссию невозможно, она останется юнкерской, какой она является сейчас, или же распадется... Я не могу понять, чего добивается британское правительство и народ, позволяя Германии подползти так близко со своим морским оружием...
Я убежден, что мы находимся накануне самой ужасной войны, которую только знала Европа. Все не может продолжаться так, как оно идет сейчас, груз военных расходов придавил народ, о чем и кайзер, и правительство в полной мере осведомлены. Все толкает
Провал военно-морской политики к этому времени был очевиден многим в правительстве, включая и рейхсканцлера князя Бернгарда фон Бюлова, который в июле 1909 года, после отказа рейхстага принять разработанный правительством бюджет, подал в отставку. Но кайзер не мог отказаться от строительства своего блистательного флота, в то время как Тирпиц — теперь уже возведенный в дворянское достоинство — направлял его взгляд на столь отдаленную цель, которую даже Август Бебель не вполне мог различить и которая была столь фантастической, что это наводило на серьезные сомнения в здравом уме того, кто на нее указал. Это был ни больше ни меньше гигантский военный флот из 60 кораблей, каждый из которых должен был использоваться 20 лет «по закону», что, таким образом, предполагало строительство трех новых кораблей каждый год, и рейхстаг не имел права с этим спорить! Целью внешней политики Тирпица было нейтрализовать флот Его Величества, а внутренней — выхолостить рейхстаг!
Поэтому великая морская гонка должна была продолжаться, налоги расти, социалисты и юнкеры расходиться все больше и больше, пока рейх станет уже невозможно вывести из кризиса мирными способами — в то время как на другой стороне Северного моря Англия не окрепнет в уверенности, что столь гигантский флот может быть использован лишь против ее королевского флота.
Такова была картина общественной жизни во времена обучения Дёница: глухое соперничество с английским флотом и углубляющийся кризис внутри бисмаркианского рейха, к которому он был столь привязан всеми фибрами своей души.
За два года до этого британский морской атташе сообщал об антибританских настроениях, которые растут в Германии; эти чувства настолько выросли, что уже вышли из-под контроля, и он сомневается в том, что кайзер, «даже если пожелает того, сможет сдержать свой народ от попытки отвоевать у Британии господство на море, когда покажется, что такая возможность представилась». Он заключает свой отчет такими словами: «Я полагаю, что сегодня в глубине сердца каждого немца поднимается головокружительная, как веселящий газ, надежда на то, что близится тот славный день, когда будут сметены одним бравым ударом те границы, которые, как он чувствуют, окружают его со всех сторон, и тогда он сможет отвоевать морское господство у Англии и таким образом стать частью самой великой силы, какую только видел мир, на суше и на море».
Из всех «влияний» на него, которые он описал, вероятно, самым мощным было воздействие первого помощника капитана «Герты» Вилфрида Хёффера фон Лёвенфельда. Это был человек с сильным, независимым характером и большим кругом интересов, который не боялся неортодоксальных методов, если применения их требовали от него обстоятельства. Позже, в том хаосе, в котором оказалась Германия после Первой мировой войны, Лёвенфельд стал одним из тех, кто образовал Добровольческие корпуса из гражданских и офицеров, для борьбы с коммунистами, каковую задачу корпус выполнял с особой безжалостностью. Нет никаких сомнений в том, что Дёниц боготворил его, он же в ответ высоко ценил способного кадета; возможно даже, что Дёниц был его фаворитом.
В середине первого года обучения, когда крейсер бросил якорь недалеко от укрепленных стен Танжера, кадетам устроили экзамен по тем профессиональным навыкам, которые
Три другие экскурсии на берег с «Герты» тоже оставили незабываемые и восхитительные воспоминания у Дёница, и он включил их в свои мемуары. Хотя, по большей части, учеба была тяжелейшей работой, они вернулись домой после десятимесячного путешествия не только с мозолями от канатов и прочей физической работы, но и с ощущением того, что прошли тяжелое испытание и стали моряками Также они преодолели многие недостатки в самих себе; по словам Дёница, «эгоцентричность каждого, человеческое стремление рассматривать себя как самое важное потонули в необходимости объединения с другими».
Интересное наблюдение из уст Дёница, ведь его последующая карьера продемонстрировала, что если в годы учебы его эгоизм и «потонул», то потом он, без сомнения, снова всплыл на поверхность...
За окончанием курса подготовки на «Герте» последовали отпуск и присвоение 15 апреля 1911 года чина фенриха флота (Fah-nnch zur See). Дёниц приехал к Гуго фон Ламезану в Мюнхен, а когда они вернулись вместе из отпуска, то оказались в одной комнате на четыре койки в училище ВМФ в Фленсбург-Мюрвике на побережье в Шлезвиг-Гольштейне, которая и стала их домом на ближайшие полтора года. Здесь учение было почти целиком теоретическим, а основными дисциплинами стали навигация и морское дело, что включало в себя морской устав; кроме того, они изучали инженерное, артиллерийское и взрывное дело, гидравлику. математику, кораблестроение, опознавание судов и по часу в неделю занимались английским и французским. Дёниц и фон Ламезан сидели вместе на всех занятиях.
И снова режим был строгим; на территории училища алкоголь, курение и музыка были запрещены, а снаружи расслабиться можно было только в гаштеттах, которые имели право посещать исключительно офицеры. Чтобы не пропустить ничего из того, что необходимо офицеру императорского флота, фенрихов также учили фехтовать, ездить верхом и танцевать. Дёниц об этом не упоминает равно как и о дуэлях, которые были официально разрешены невзирая на долгие дебаты в рейхстаге; зато он описывает как они с фон Ламезаном купили ялик и плавали на нем по выходным
В морском училише ему нравилось уже не так, как на «Герте», поскольку, писал Дении, обучение было «слишком теоретическое», и на заключительном экзамене он занял обескураживающее 39-е место во многом из-за своего недостаточною знания служебных правил и устава, содержавшихся в служебном справочнике, и он не счел необходимым выучить их наизусть...
Из училища в начале лета 1912 года фенрихи были переведены на специальные курсы — артиллерийские, торпедные и пехотной подготовки; здесь уже успехи Дёница были более впечатляющие. Именно в этот период, 23 июня 1912 года, умер его отец, судя по всему, в Йене. Старший брат Дёница в это время проходил обучение в морском резерве, и оба молодых человека устроили похороны отцу на острове Бальтрум, который он так любил. Была ли то его воля или трогательное проявление чувств со стороны братьев, нам неизвестно. Они проследовали за гробом, который несли местные рыбаки, через уединенное кладбище, мимо простых деревянных крестов с указаниями фамилий жителей острова. «Сегодня, — писал он позже, — могила моего отца и мои самые прекрасные воспоминания юности соединились».