Последний фюрер рейха. Судьба гросс-адмирала Дёница
Шрифт:
Все эти попытки провалились по той простой причине, что союзники контролировали воздушное пространство, а у подлодок не было достаточной ловкости, чтобы им противостоять.
Были незначительные эксперименты с разными диспозициями, с увеличением расстояния между лодками в группе, делением группы на подсекции, державшиеся на большей дистанции, что делало для врага более сложным определить их позиции, или с созданием такой организации, при которой лодки, не относящиеся к группе, подавали радиосигналы, чтобы создать впечатление невероятно растянутой патрульной линии...
Но все это были комариные укусы перед лицом угроз, которые нависли над всем подводным флотом. Базовая
Возможно, есть особая ирония в том, что в том месяце, когда фортуна в битве за Атлантику решительным образом повернулась против него, каждый день он располагал 111 лодками в Атлантике, больше чем «девятью десятками лодок, находящихся постоянно в море», которые в 1939 году он считал необходимыми и достаточными для победы; из-за гигантских расстояний и сложностей плавания только треть из них находилась в зоне боевых действий в нужное время.
К 1 мая на службе состояло уже 425 лодок; из них 118 еще испытывались, а 67 проходили учения на Балтике, и оставалось 240 доступных для операций; 207 были предназначены для решающего театра боевых действий в Северной Атлантики, а 45 из них были сгруппированы в первостепенной оперативной зоне к югу от Гренландии.
Лодка Петера Дёница, U-954, была одной из них. После того как операция против НХ-224 была отменена, подлодка вошла в состав группы «Штар» («Скворец»), которой было приказано двигаться за северным караваном; бурное море и снежные шквалы помешали более чем пяти лодкам из группы увидеть караван, но U-954 не была одной из них. Две лодки атаковали, а других самолеты вынудили погрузиться, после чего контакт с караваном был потерян, и 30 апреля операцию отменили. Запись в вахтенном журнале командования от 1 мая заканчивается дерзкой нотой: «Эта операция провалилась только из-за плохой погоды, а не из-за защитных мер противника».
Между тем лодки перегруппировали в три патрульные линии, чтобы засечь еще три ожидавшихся каравана. Только один из них был обнаружен, тот, что направлялся на запад, ONS-5, который встретила самая северная в линии лодка из «Штар». Однако погода оставалась столь же ужасной, и ни одна из остальных лодок не смогла обнаружить караван. Тогда командование направило группу на юго-запад, образовав из них и остальных лодок в этой зоне — всего 41 — отдельные подгруппы на ожидаемой трассе каравана; распределение по маленьким группам должно было смутить союзников, чьи очень точные рапорты о местоположении лодок, перехватываемые B-Dienst, по-прежнему относили на счет данных радарного слежения и анализа радиообмена.
Был план сомкнуть подгруппы в самый последний момент, таким образом сбивая с толку и выписывая сложные маневры, а в конечном счете образовать две близкие линии наперерез трассы противника.
Это сработало блестящим образом, и на этот раз фортуна, казалось, была на их стороне, так как постоянный ветер разбросал караван и заставил три конвойных судна отплыть назад для дозаправки, однако к 4 мая, когда подлодки сомкнулись, ситуация была умеренно подходящей для атаки. Тем не менее, у каравана было авиаприкрытие со стороны Канады, и когда лодки приблизились, две из них были уничтожены, а остальные заставили погрузиться.
Контакт с караваном был возобновлен в 8 часов вечера, и, когда лодки всплыли, началось сражение. Уменьшившийся конвой, когда засек их радарами, контратаковал, однако не смог посвятить достаточно времени преследованию, так как должен был вернуться для защиты каравана, и из основной концентрации кораблей было потоплено четыре и еще один — отбившийся, а на следующий день еще семь были уничтожены
Вечером появились «Либерейторы» дальнего действия, но не смогли остаться надолго, и 15 лодок собрались поблизости, готовые ударить после заката; в Берлине весь штаб ожидал рапортов о дальнейших успехах. Но их не было. Туман затянул пеленой успокоившееся море, давая конвою с их радарами неоценимое преимущество, и последующие 24 атаки были отбиты без каких-либо потерь для каравана.
В ходе этих яростных и неожиданных действий шесть подлодок оказалось под огнем с кораблей, которых они даже не видели, одну протаранил и потопил эсминец, который вышел на нее из тумана, а другие были загнаны глубинными бомбами под воду; при этом еще три были потеряны, доведя общее число потерь за эти два дня до шести; еще пять были серьезно повреждены, а двенадцать сообщили о меньших повреждениях.
В лагере союзников это было воспринято как поворотный момент: никакие вооруженные силы не могут выдержать такой пропорции потерь!
Но в командовании подводного флота так не считали, и обзор операций в вахтенном журнале заканчивается так: «Эта потеря в шесть лодок велика и серьезна, учитывая небольшую продолжительность атаки. Вина за нее по большей части ложится на туман...» и «...если туман уйдет в ближайшие шесть часов, то, безусловно, будет уничтожено еще больше кораблей...». Часть выживших подлодок выстроили в новые патрульные линии, другие послали для заправки к двум «молочным коровам», которые находились в зоне дальше к югу; одной из последних была U-954.
Одно изменение было все же сделано; так как казалось, что лодки большего типа 9 более уязвимы для обстрела с воздуха и глубинных бомб за счет их более сложной конструкции, было решено не посылать их отныне в Северную Атлантику, но использовать в отдаленных, менее патрулируемых зонах. И 14 мая подлодкам типа 9, уже действовавшим в Северной Атлантике, было приказано передать излишки горючего остающимся лодкам, а самим вернуться на базу. Это был первый признак поражения.
Нежелание Дёница признать даже временное поражение в сражении за Северную Атлантику в целом объяснялось немалой осведомленностью об обстоятельствах, с которыми столкнулись капитаны на фронте. После обзора битвы с ONS-5 в вахтенном журнале за 6 мая под рубрикой «Общие замечания» значилось: «Наряду с воздушной активностью радарные установки противника — худший враг наших подлодок...» и «...радарные установки лишают наши подлодки их самого важного качества — способности оставаться невидимыми». А затем следует абзац, который, судя по всему, мог быть написан лично Дёницем:
«Все ответственные отделы энергично работают над проблемой снова обеспечить подлодки устройствами, способными обнаружить, что противник использует радар; также они концентрируются на обеспечении камуфляжа подлодок против радарного засечения, что может рассматриваться как окончательная цель. Решение любым способом первой задачи может возыметь решающее значение для подводной войны...»
«Воздушные силы противника уже способны конвоировать караваны почти везде в Северной Атлантике, и следует ожидать, что немногие остающиеся «воздушные прорехи» будут закрыты в ближайшее время.
Воздушный эскорт, обеспеченный большим числом самолетов, действующих над весьма большой зоной, по которой проходят маршруты караванов, всегда вынуждает наши подлодки безнадежно плестись за караваном и мешает им развить какой-либо успех, особенно когда воздушный и морской конвои успешно действуют совместно».