Последний фюрер рейха. Судьба гросс-адмирала Дёница
Шрифт:
С этой идеей Дёниц тоже одно время носился, думая получить базы для своих подводных лодок вне опасных вод Бискайского залива. То, что он сказал на это Кессельрингу, не сохранилось в записях, но, как всегда, указал, как он это сделал и итальянскому высшему командованию, на то, что ключевой проблемой являются поставки. Достаточные запасы должны быть переправлены на те острова, которым угрожает вторжение, так чтобы битва, которую нельзя выиграть на море, не была проиграна на суше. А проблему здесь, добавил он, конечно, представляет та расслабленная манера, с которой итальянцы привыкли все делать...
На следующее утро, 14 мая, он побывал на ранней аудиенции у короля Италии, а затем
Пытаясь направить русло беседы в более практические области, которые открылись во время его беседы с Кессельрингом, Дёниц сказал, что он думает о планах защиты итальянских островов, и пришел к выводу, что все они могут вылиться в очень дорогие и чисто оборонительные операции, которые не сделают ничего для того, чтобы державы Оси хоть где-нибудь отошли от обороны. Кроме того, англосаксы, очистив Средиземное море и тем самым вернув себе прямое судоходство через Суэц на восток и с востока, в результате получили возможность для перевозки двух миллионов тонн грузов на своих кораблях.
«Которые и будут топить наши надежные подлодки», — вмешался Гитлер.
Дёниц был вынужден ответить, что они столкнулись с серьезным кризисом подводной войны: «Новые локаторы противника впервые делают подводную войну невозможной и вызывают тяжелые потери — от 15 до 17 лодок в месяц...»
«Эти потери слишком высоки, — отрезал Гитлер. — Так не должно продолжаться».
Дёниц решил воспользоваться возможностью или просто свернуть разговор о потерях, насчет которых он солгал: на тот момент они были вдвое больше, чем он сказал.
«В настоящее время, — сказал он, — единственное место выхода в море для подлодок — это Бискайский залив, узкая полоса, представляющая большую сложность, и транзит занимает десять дней. Ввиду этого лучшим стратегическим решением кажется оккупация Испании, включая Гибралтар. Таким образом можно добиться атаки с фланга на англосаксов, возвращения инициативы и радикальной смены ситуации в Средиземноморье, и это даст подводной войне более широкую основу».
Тема Испании и Гибралтара обсуждалась в ставке Гитлера много раз, и Канарис дважды ездил в Мадрид предлагать Франко присоединиться к державам Оси; но оба раза предложение было отклонено, и Гитлеру пришлось, хоть и нехотя, согласиться, что сделать тут ничего нельзя.
«Мы не способны на такую операцию, — сказал он Дёницу, — потому что это потребует первоклассных войск. Оккупация против воли испанцев не пройдет. Они единственные крепкие люди из романских народов и будут вести герилью в нашем тылу».
Дёниц покинул «Вольфшанце» сразу после беседы и вернулся в Берлин; его самолет приземлился на аэродроме Темпельхоф в четверть одиннадцатого вечера. Неизвестно, зашел ли он тогда в штаб-квартиру подводного флота, чтобы узнать последние новости; вероятно, он направился прямиком домой, так как нет никаких сомнений в том, что его слова Гитлеру, будто локатор противника делает подводную войну невозможной, были основаны на свежей информации от Годта, возможно полученной по телефону из ставки Гитлера перед тем, как он отправился к нему на доклад.
От Годта он узнал, что в самой последней битве с медленно движущимся на восток караваном одна лодка смогла начать подводную атаку в первый же день и потопила
Объяснение этой неудачи в вахтенном журнала высшего командования было такое: «Численное превосходство конвоя вкупе с благоприятными условиями для использования локатора...» Противник, вероятно, обнаружил все лодки вокруг каравана, и «так как быстрой детекции лодок в таком масштабе раньше не случалось, кажется возможным, что противник использует новый тип локационного оборудования».
На следующий день Дёниц, явно предвидя падение боевого духа вследствие провалов последних операций, послал на все лодки воззвание:
«Стараясь лишить подводный флот его самой ценной характеристики, невидимости, противник оказался впереди нас благодаря своему радару. Я целиком осознаю, в какое трудное положение это ставит вас при столкновении с конвоем противника. Будьте уверены, что я делал и буду делать все возможное, все, что в силах главнокомандующего флотом, для того, чтобы изменить эту ситуацию. Исследовательские и проектные отделы внутри флота и вне его работают над улучшением вашего оружия и оборудования.
Я ожидаю от вас продолжения решительной борьбы с противником и использования всей вашей сноровки, способностей и твердости воли против его уловок, а техническое перевооружение прикончит его окончательно.
Капитаны в Средиземноморье и Атлантике показали, что даже сегодня у противника есть слабые места повсюду и что во многих случаях его устройства не столь эффективны, как это кажется на первый взгляд, если сталкиваются с тем, кто намерен, невзирая ни на что, добиться своей цели.
Я верю, что вскоре смогу дать вам лучшее оружие для этой тяжелой борьбы.
Дёниц».
Безусловно, он убедил самого себя, что новое оружие уже на подходе, но в недавних событиях нельзя найти никаких оснований для колких намеков, прячущихся в предыдущем предложении, на то, что не все капитаны проявляют должную решительность и целеустремленность. В сочетании с недавними записями в журнале это звучит как гротескная и непростительная клевета, ясно демонстрирующая еще раз, что эмоциональность суждений или «фанатизм» пересиливали в нем рациональность.
Через два дня B-Dienst расшифровала инструкции по маршруту для восточного каравана, и рапорт союзников о подлодках и о перенаправлении каравана на юг от групп, указанных в этом рапорте. Из этого было сделано заключение, что и следующий караван пройдет тем же путем, и группам «Донау-1» и «Донау-2», общим числом 17 лодок, включая U-954 Петера Дёница, было приказано двигаться на юг и образовать патрульную линию перпендикулярно вероятному маршруту. Новые же лодки, только прибывшие в оперативную зону, были направлены на формированне другой группы, «Одер», которая продолжала линию дальше на юг.
Вскоре после полуночи, то есть ранним утром 19 мая, ожидаемый медленный караван SC-130 подошел к линии и был замечен U-340, которая, доложив об этом, продолжала удерживать контакт.
U-954 была близко, и к рассвету она и другие пять лодок также обнаружили караван и стали занимать позиции для подводной атаки спереди.
Караван сделал поворот на 90 градусов к югу и оставил их всех позади. Они всплыли, чтобы пройти вперед по курсу вне зоны видимости с кораблей конвоя, и в этот момент «Либерейтор» из прибрежных войск присоединился к участникам действа, чтобы обеспечить прикрытие с воздуха.