Последний верблюд умер в полдень
Шрифт:
Эмерсон зевнул.
— Жаль, что мы не успели задать ему множество вопросов. Хочу сказать, что у него невероятно скучная, литературная манера разговора. Это напомнило мне о тех…
— Может быть, он знает о плане Аменит, Эмерсон, и примет меры, чтобы сорвать его.
— Возможно. Все шпионят за всеми… — Ещё один невероятный зевок прервал его мысль. — Я не намерен беспокоиться об этом сейчас. Найдём какой-нибудь выход; нам всегда это удаётся.
— Конечно, мой дорогой. Я нисколько не беспокоюсь.
— Спокойной ночи, моя дорогая Пибоди.
— Спокойной ночи, мой дорогой Эмерсон. Вернее,
Мои веки, казалось, налиты свинцом. Сон подкрадывался ко мне; я засыпала, засыпала…
— Пибоди!
— Проклятье, Эмерсон, я почти заснула. Что случилось?
— Ты не знала, что Друг Реккит — Тарек, пока он не снял маску. Признайся, что ты только утверждала, что знала об этом заранее, просто чтобы досадить мне.
— О, ну… Ты что, считаешь, что я способна на такое двуличие, Эмерсон?
— Да.
— И тем не менее, знала. В результате размышлений.
— В самом деле? Не объяснишь ли своему непонятливому супругу?
Я придвинулась к нему, но он остался твёрд, как палка, и даже не попытался ответить.
— О, прекрасно, — отрезала я, в свою очередь отвернувшись и сложив руки. Мы должны были выглядеть смешно, лёжа бок о бок, будто пара мумий со скрещёнными на груди руками.
Я начала:
— Я всегда считала, что именно Тарек доставил послание мистера Форта в Лондон. Он был любимым учеником мистера Форта, хорошо владел английским языком. Кто мог быть более вероятным кандидатом? И только человек высокого положения, пользующийся благосклонностью короля, мог рискнуть относительно безнаказанно нарушить закон Святой Горы. Но он рисковал больше, чем предполагал, поскольку в его отсутствие отец умер (помнишь — «Гор летал в сезон урожая»?), и когда Тарек вернулся, то обнаружил, что его позиции серьёзно подорваны.
— Скорее всего, хотя и не доказано, — отозвался Эмерсон, заинтересовавшись моим изложением и забыв обиду. — Но ты до сих пор не связала Тарека с Другом Реккит.
— Отнюдь, — спокойно ответила я. — Тарек признал сегодня, что именно он отправился в Англию. Мы не встречали его, пока мы прибыли в Нубию, так что он, должно быть, следовал за нами из Англии, или, что более вероятно, предшествовал нам, как только удостоверился, что мы собрались работать у Джебель-Баркал. Он, похоже, и был тем старым магом, который загипнотизировал Рамзеса.
— Хм, — задумался Эмерсон. — Его цель, как я полагаю, заключалась в том, чтобы выкрасть Рамзеса. Конечно, мы бы последовали за ним, пройдя весь путь до Святой Горы. Мы отказались схватить приманку в виде послания, так что Тарек, очевидно, пришёл к выводу, что это — единственный способ заполучить нас. И теперь мы знаем, почему он этого хотел — чтобы мы забрали с собой Нефрет.
— Очень приятно иметь дело с таким быстрым и отзывчивым разумом, как твой, дорогой мой, — скромно сказала я.
Эмерсон усмехнулся.
— Туше, Пибоди. Но ты до сих пор не объяснила, как…
— Ты когда-нибудь читал «Лунный камень», Эмерсон?
— Ты знаешь, что я не разделяю твои дрянные вкусы в литературе, Пибоди. Какое отношение к делу имеет эта книжонка?
Когда Эмерсон упоминает (достаточно часто) о том, что с удовольствием называет моими предосудительными
— В «Лунном камне», — сказала я, — есть сцена, описывающая действия трёх таинственных индийских жрецов, которые ищут драгоценный камень, украденный у священной статуи их бога. Они наливают жидкость на ладонь своему прислужнику, маленькому мальчику…
— Чтоб тебя… — пробормотал Эмерсон.
— Как только я увидела воплощение в жизнь этой интересной беллетристики, то поняла, что книгу могли дать не Аменит — чей английский язык очень беден, а интеллектуальные способности, по-моему, ограничены — но Тареку. Не знаю, как Аменит завладела ей, но, должно быть, рассчитывала с её помощью убедить Реджи в смерти дяди. Теперь слушай меня внимательно, Эмерсон.
— О, я постараюсь, Пибоди. Это непосильно для моего ограниченного интеллекта, но я попытаюсь.
— Это простое уравнение, мой дорогой. Тарек читал «Лунный камень». Талисманом, который прислал Друг Реккит, оказалась другая английская книга, а посланницей — Ментарит, сестра Тарека, как нам известно. Я не была абсолютно уверена, — скромно призналась я, — но все улики указывали в одном и том же направлении.
В действительности я поняла, что моим гостем был Тарек, как только он… Ну, позвольте мне выразиться следующим образом. Я знала, что молодой человек, чьё тело так тесно прижималось к моему, явно не был кем-то из маленьких недоедающих рабов. В те времена, когда Тарек маскировался под Кемита, я имела возможность любоваться — с чисто эстетической точки зрения — его замечательной мускулатурой. Существует определённая аура… Читатель поймёт, почему я не упоминала об этой улике моему дорогому супругу.
— Хм? — вопросительно промычал муж. — Опять туше, Пибоди. И хорошая работа.
— Спокойной ночи, Эмерсон.
— Спокойной ночи, моя дорогая.
Сон, благословенный сон, который заботливо окутывает рваной пеленой…
— Пибоди!
— Господи, Эмерсон! Что на этот раз?
— Это та книга, которую принесла Ментарит?
— Если ты нашёл её на кровати или под ней, то так и есть, — раздражённо отозвалась я. — Согласна, что её следовало спрятать, но я так удивилась, что просто куда-то бросила её.
— Ты знаешь, что это за книга?
— Нет, откуда? Было темно, и я не прочитала название.
Эмерсон безмолвно протянул мне томик. Болезненный серый свет зари придавал его лицо мертвенную бледность.
— «Копи царя Соломона», — прочла я. — Генри Райдер Хаггард.
— Я должен был понять, — глухо пробормотал Эмерсон.
— Понять что?
— Откуда Тарек заимствовал высокопарную манеру разговора и свои сентиментальные представления. Его речь такая же, как у проклятых туземцев в этих проклятых книгах. — Эмерсон рухнул со стоном, вырвавшимся из глубин души. — Форту за многое придётся ответить.