Последняя из рода. Скованные судьбой
Шрифт:
Дом наместника оказался просторным, но обставленным совсем не так богато, как Талила ожидала, побывав в императорском дворце. Воинов разместили в минка, в которых жили слуги и городские стражники, а ей и Мамору выделили отдельные покои в дальнем крыле.
— Я распоряжусь, чтобы для вас все подготовили в горячем источнике, — сказал наместник Рюдзи. — Вам поможет служанка, госпожа, — продолжил он, обращаясь к Талиле.
В дверях показалась девушка лет шестнадцати, с опущенным взглядом и скромной улыбкой.
Наместник, несколько раз поклонившись, вышел, и они
— Ты доверяешь ему? — спросила она, понизив голос до шёпота, чтобы их не услышали.
Мамору медленно повернулся к ней и не сразу ответил, как будто взвешивал свои следующие слова.
— Да, — коротко обронил он. — Много лет назад он спас мою жизнь.
Талила замерла. Она ожидала множество возможных ответов, но этот... оказался для нее неожиданным.
— Спас твою жизнь? — переспросила она.
— Сейчас не время для этого разговора, — Клятвопреступник покачал головой. — Здесь тебе ничего не угрожает. Поэтому, если хочешь, можешь выкупаться в онсэне, как предложил наместник Рюдзи.
Она смерила его долгим взглядом и раздраженно повела плечами. Но Талила понимала, что не добьется от него большего, и потому шагнула к двери.
Служанка ожидала ее в коридоре
— Следуйте за мной, госпожа, — девушка склонила голову, приглашая ее идти.
Талилу проводили в женскую часть онсэна — небольшой внутренний двор с каменным бассейном, наполненным горячей водой, от которой поднимался пар. В темноте и при свете факелов зрелище показалось ей особенно завораживающим.
Высокие деревянные стены скрывали место от посторонних глаз. Служанка помогла ей снять одежду. Она пыталась скрыть свое любопытство, но все равно украдкой посматривала на массивные металлические обручья на запястьях Талилы.
— Вода поможет вам расслабиться, госпожа, — негромко сказала она, когда Талила шагнула к бассейну.
Когда тепло воды окутало ее тело, Талила закусила губу, чтобы не застонать от удовольствия. Она блаженно откинула затылок на каменный бортик и закрыла глаза, наслаждаясь тишиной и одиночеством. Здесь, в этом горячем источнике, она могла забыться, пусть всего на несколько минут. Теплая вода расслабляла каждую ее мышцу, стирая напряжение и усталость от долгого дня верхом.
Она услышала в отдалении голос Клятвопреступника и сперва подумала, что ей показалось. Талила инстинктивно обернулась, и ее внимание привлекла небольшая прореха в плетеном заборе из бамбуковых прутьев, который разделял мужскую и женскую половины онсэна. Затем голос раздался вновь, и не один.
Мамору говорил с кем-то, и это ее насторожило. Она замерла в воде, прислушиваясь, но все, что могла разобрать — это бессвязный гул.
Не в силах справиться с тревогой, она вылезла из воды, быстро обвив тело купальной простынёй. Она не могла избавиться от ощущения, что разговор был важным. Талила решительно шагнула в сторону плетеного забора, осторожно ступая по камню босыми ногами. Она присела возле небольшой щели, видневшейся меж бамбуковых прутьев, и заглянула в нее. И застыла.
Мамору говорил о чем-то с мальчишкой! Который
Кровь и злость прилили к щекам Талилы. Она почувствовала себя такой глупой, как никогда прежде. Но почему-то она не двинулась с места, продолжив смотреть на них.
Мальчишка принес чай и как раз присел возле самого края воды, чтобы поставить поднос.
— Господин, — позвал он осторожно. — Дозволите спросить?
Она почему-то ожидала, что Клятвопреступник рыкнет на слугу, посмевшего нарушить его уединение. Но тот открыл глаза, взглянул на него и кивнул.
— Все говорят, что будет война... — прошептал мальчишка, смотря в землю. — Новая война со страной теней. Это правда?
Талила почувствовала, как к горлу подступает что-то тяжелое, и сжала губы.
Мамору тяжело вздохнул, будто решая, что ответить. Он сидел в воде по пояс, и мышцы на груди и в плечах были очерчены, даже когда был расслаблен.
— Почему ты спросил? — казалось удивительным, что ему было интересно говорить с мальчишкой, который лишь прислуживал ему.
— Мой отец, да будет чтима его память, умер в прошлую войну... — тихо отозвался тот. — У матушки остались только я и мой старший брат... Его же заберут, да?
Клятвопреступник не успел ответить, потому как в онсэн пришел кто-то из старших слуг. И он сразу бросился к мальчишке, намереваясь оттаскать его за уши.
— Господин, прошу простить нас, что помешали вам. Уж я с ним поговорю, уж я ему задам! — мужчина непрестанно кланялся и извинялся.
— Оставь его, — сквозь зубы процедил Мамору. — Оставь его, пусть прислуживает мне дальше за столом.
Талила вдруг подумала, что очень сложно ненавидеть человека, которого начинаешь узнавать.
Глава 10
Женщины ужинали отдельно от мужчин, и Талиле выпала нелегкая доля поддерживать беседу в компании жены наместника, его невестки, младшей дочери и многочисленной родни. В тот момент решение Мамору заночевать в городе уже не казалось ей таким прекрасным решением, и даже приятная истома после купания в горячем источнике не помогала ей смириться со своей участью.
Она плохо ладила с женщинами. Она была единственной дочерью и единственным ребенком в клане. У нее не было подруг-сверстниц, отец не позаботился об этом. Или не посчитал нужным. Со слугами и крестьянами общаться ей не дозволялось, и поэтому Талила росла в одиночестве. Тренировки и чтение служили ей утешением, и долгое время она даже не задумывалась, что что-то не так.
Пока жизнь не выкинула ее, словно рыбу, на берег без воды и без пищи.
А теперь она сидела и с трудом могла поддержать разговор. И ругала себя из-за этого.
Впрочем, разговор выходил не очень приятным, и она с удовольствием его избежала бы.
— Как вам живется в императорском дворце, госпожа Талила? — спросила у нее жена наместника.
Талила не могла понять: была ли женщина в самом деле так глупа? Или пыталась побольнее ее задеть?
Она нарочито поднесла ко лбу ладонь, откинув несуществующие волоски, и еще раз показала свои кандалы.