Последняя из рода. Скованные судьбой
Шрифт:
Втянув носом воздух, он опустился у дверей на одно колено и склонил голову.
— Сёдзан прорвались за горный хребет, — тяжело обронил он. — Ночью их самураи пытались убить меня и похитить мою жену. Это война, брат.
Глава 8
Страх лишиться своей власти заставил Императора позабыть о гневе и злости из-за неповиновения как Мамору, так и людей, которые были ему слепо преданы. Взмахом руки он прогнал женщин, которые согревали его ночью, и позвал слуг, чтобы помогли
Он кивнул, и Мамору поднялся с татами и выпрямился.
— Сёдзан прорвались за горный хребет, — повторил он. — Кто-то, обученный искусству теней, пытался убить меня и похитить Талилу.
— Где она? — спросил Император нервно, подставляя руки, чтобы слуги накинули нижний халат.
— В своих покоях.
Его младший брат недоверчиво прищурился.
— Как ты мог упустить горный перевал?! Ты клялся мне, что Сёдзан не смогут прорвать границу.!
Мамору втянул воздух так резко, что запали щеки и скулы. Он смотрел на Императора, но видел лишь своего отца в тот роковой день, который разделил его жизнь на две части.
В тот роковой день, когда ему поставили печать.
Он склонил голову, чтобы не выдать своего гнева, который буквально раздирал его изнутри. Мамору многое мог бы сказать брату: что Сёдзан спровоцировали его собственные действия: уничтожение рода Талилы, заключение принудительного брака.
Эти бесконечные разговоры о древнем пророчестве, что велись во всех помещениях дворца. Свиток с текстом, который не был надежно спрятан. Грёзы Императора о том дне, когда от крови Талилы родится дитя, владеющее огненной магией...
Которому суждено стать гибелью старого миропорядка. И зарождением нового.
И Император был свято уверен, что все это должно произойти во дворце, в самом сердце Империи, чтобы усилилась его власть, что упрочнилось его положение.
Мамору же считал, что проклятый свиток следовало сжечь, а пепел утопить в бушующем море. Еще ни одно древнее пророчество не приносило людям ничего, кроме страданий, разрушений и смерти.
Ни одно.
— Созовите совет! Сейчас же! — приказал Император, когда в покои вошел один из приближенных к нему министров. Затем он повернулся к Мамору. — Ты должен отправиться в горы. Ты должен отправиться к границам с Сёдзан и вернуть нам этот перевал. Он нужен мне!
Мамору кивнул. Его брат приказывал очевиднейшие вещи. Он — первый полководец Империи. Конечно же, он отправится туда, где вражеская армия смяла их войско и прорвала границу.
Он сцепил зубы, потому что следующие слова будут непростыми. И приготовился заранее к боли.
Императору не понравится, что он услышит.
— Я прошу позволения взять с собой жену.
Договорил и невольно замер, все свое внимание сосредоточив на одной точке на спине. В мучительном ожидании, пока она разорвется от боли, а по телу не пройдет вспышка, похожая на удар молнии.
Но Император, похоже, исчерпал вечером все свои силы.
Потому что ничего не произошло.
—
Мамору усмехнулся уголком губ. Именно этого он и хотел.
— Она является угрозой для тебя. Ее пытались похитить, а меня хотели убить, чтобы не смог им помешать.
Да будут благословенны воины Сёдзан, решившие устроить Талиле побег именно сегодня!
С предателями и шпионами в Императорском дворце Мамору разберется потом. Сейчас он хотел лишь одного: увезти от безумного брата жену.
— Меня не будет рядом, чтобы тебя защитить, — добавил он, видя, что Император колеблется.
К тому моменту слуги помогли ему облачиться в полагающиеся для его статуса одежды, и они вышли из просторных покоев в коридор. За ними потянулась вереница из стражников.
Сквозь перегородки из плотной бумаги внутрь дворца проникали первые лучи восходящего солнца. Мамору сжал кулаки, чувствуя, как драгоценное время утекает. А он тратит его на подобное!..
— Стражники легко справятся с девчонкой, — вроде бы равнодушно бросил Император, но то равнодушие было напускным.
Он явно призадумался над сказанным Мамору. Старшему брату удалось посеять в его душе крупное зерно сомнения.
Сравнится ли его сильное нежелание отпускать от себя Талилу со страхом перед ней?..
— Она превосходно обучена владеть мечом, — тихо, словно самому себе, обронил Мамору. — А я смогу контролировать ее при помощи печати.
Император искоса посмотрел на него и хмыкнул, и у Мамору по позвоночнику пробежала ледяная волна.
Они обречены, если его брат когда-либо узнает, что он не скрепил брак с Талилой. Что не может никак влиять на нее с помощью печати.
— Ты должен перестать церемониться с этой девчонкой, — небрежно бросил Император. — Почему ты столько времени выжидал сегодня, чтобы ее наказать? Ты заставляешь меня сомневаться в твоей твердости, брат.
Мамору сжал челюсть так сильно, что в какой-то момент ему показалось, что еще немного, и у него раскрошатся зубы. Он заставил себя смолчать. Впервые за долгое время испугался, что выдаст голосом свои чувства.
Император лишь презрительно усмехнулся.
Уж он никогда не сомневался, когда дело доходило по печати.
Когда они вошли в зал, где проходили встречи Совета, его участники уже стояли на коленях, касаясь татами раскрытыми ладонями.
Мамору ненавидел их всей душой. Некоторые из этих стариков были мужчинами в то время, когда его отец решил поставить печать своему старшему сыну-бастарду. Некоторые из них посетовали ему так поступить. Чтобы Мамору никогда не смог покуситься на императорский трон. Чтобы не устроил переворот и не захватил власть. Чтобы у его младшего брата был верный защитник, не способный противиться его воли. Не способный нарушить прямой приказ...