Потому что ночь
Шрифт:
— Как ты думаешь, ты из команды Джейкоба или из команды Эдварда? — задумчиво спросил Лукас. — Потому что, честно говоря, мне трудно определиться.
— А оборотни существуют?
— Да. Правда, их обычно не встретишь поблизости, потому что они не любят города. Оборотням нужно пространство, чтобы бегать.
— Ого. Следующий вопрос. Ты знаком с понятием «личная жизнь»?
Его брови сошлись.
— Это моя спальня.
— Нам нужно больше кроватей. Что вообще находится в других комнатах? Этот коридор уходит к середине Голливудских холмов, но все двери заперты.
—
— Ты — барахольщик, — говорю я. — Ты ведь знаешь об этом, да?
— Кстати говоря… на прикроватной тумбочке есть кое-что для тебя.
Я переворачиваюсь — и о боже мой! Меня ждут три знакомые тонкие книги в твердой обложке, в красном переплете с золотыми буквами.
— Это то самое первое издание «Гордости и предубеждения», которое было наверху?
— Генри заметил, как ты им любовалась, — говорит он. — Он сказал, что ты расстроилась из-за того, что потеряла все свои вещи во время пожара.
Я не знаю, что сказать.
Лукас вдруг поднимает глаза, бросает блокнот на кровать и выбегает из комнаты. Без единого слова. Как будто он животное, которое уловило запах.
Скорость, с которой я следую за ним, примерно в два раза меньше, чем у него. Но моя реакция работает хорошо, я ни во что не врезаюсь. Я воспринимаю это как победу. Потом Лукас, Генри и я оказываемся на крыльце и смотрим на незнакомца, терпеливо ожидающего в арочных воротах каменной ограды. Он красив, со смуглой кожей и короткими волосами.
— Лесник.
— Отцовское прозвище с давних времен, — шепчет Генри. — Не совсем комплимент. Длинная история.
Лукас бросает на меня раздраженный взгляд.
— Тебе следовало остаться внизу.
Я пожимаю плечами.
— Капитан, — говорит Генри с улыбкой. — Ты наконец-то готов принять мое предложение как следует пообщаться? Мы сто лет не проводили время вместе!
— С 1863 года после осады Виксбурга. — Незнакомец кивает на Генри. — Я усвоил урок, как проводить с тобой время, когда люди попытались сжечь церковь, в которой я спал.
— Откуда мне было знать, что они так обидятся на то, что мы нежить и все такое? — Генри улыбается. — Мы все-таки помогли им победить. Немного благодарности не помешало бы. Но ты не поверишь, Скай, как хорошо на мне сидела эта форма. Синий цвет очень подчеркивал мои глаза.
Незнакомец качает головой.
— Я так и не понял, почему ты обратил его, Лесник.
— Во многом из-за моей развлекательной ценности, — говорит Генри. — Кто-то же должен был быть придворным шутом.
— Мы оба знаем, что в вашей семье ты играешь не эту роль. — Незнакомец вопросительно поднимает бровь. — Ты собираешься пригласить меня войти?
— А Роза знает, что ты здесь? — спрашивает Лукас.
— Знает.
Лукас хмурится, делает паузу, а затем кивает.
— Входи, Сэмюель.
— Давайте дадим им время, хорошо? — Генри обнимает меня за талию и ведет обратно в дом. Конечно, мы останавливаемся у холодильника, чтобы взять для меня пару пакетов с кровью. Затем мы направляемся в гостиную под землей.
— Давным-давно отец был шпионом и силовиком у одного из древних вампиров.
— Есть дети-вампиры?
— Нет, блядь. Кому нужен бессмертный малыш или малышка? Ты можешь представить себе что-то столь ужасное? — Генри откидывает светлые волосы с лица. — В тот период отец носил с собой этот ужасающий, большой окровавленный топор. Он до сих пор где-то здесь. В основном его работа заключалась в том, чтобы наказывать непослушных. Он отрубил не одну голову и конечности нежити, скажу я тебе.
— Так вот почему они до сих пор его так боятся?
— Милая, за те сорок восемь часов, что ты была вампиром, ты уже видела, как он вырывает сердца и отрывает головы. Я бы сказал, что их страх оправдан, не так ли?
— Тебе разрешено говорить мне об этом? — спрашиваю я. — Вчера ты даже не сказал, сколько ему лет.
Он делает глоток из моего пакета с кровью и гримасничает.
— Фу. Честно говоря, не понимаю, как ты можешь это пить.
— Сосредоточься, Генри.
— Не думаю, что он будет возражать, если я расскажу тебе об этом.
— Я возражаю, — раздается голос со стороны входной двери.
— Упс. — Генри вздрагивает. — Пожалуйста, не отрывай мне голову, отец. Я буду хорошим мальчиком, обещаю.
— Заткнись и иди проверь, нет ли здесь непрошеных гостей. — Лукас входит в подземную гостиную вместе с Сэмюелем. — Скай, не высовывайся, пока он не даст тебе разрешение.
Генри уходит, не сказав больше ни слова. К тому времени, как я допиваю второй пакет крови, он возвращается, и официально заявляет, что использование наземной части дома абсолютно безопасно.
Одна особенность вампира — температура больше не является проблемой. Дует лютый холодный ветер. Не то, чтобы он меня особенно беспокоил. Но я нахожу в шкафу черный свитер и джинсы в тон, а также пару дизайнерских ботинок. В моем гардеробе нет ничего лишнего. Быть членом этой семьи — значит, видимо, одеваться соответственно. Мои волосы завязаны в хвост, и я готова. Нет необходимости общаться с незнакомцами в пижаме.
Когда я спускаюсь вниз, они уже сидят в гостиной. Лукас одет в черную рубашку на пуговицах и туфли. Видимо, не стоит принимать гостей полуголыми. Он жестом приглашает меня присоединиться к нему в шезлонге.
Я делаю, как просят, но оставляю между нами полфута свободного пространства. По крайней мере, я принимаю участие во всем этом. Генри тем временем наигрывает мелодию на рояле, а Сэмюель устроился в кресле в углу.
Снаружи тихая ночь. Если не считать различных насекомых и прочей живности. Соседи слева смотрят кино, а те, что справа, ужинают. Далеко слышен гул транспорта, доносящийся со стороны Сансет-Стрип. Но мне все лучше удается отгородиться от всего этого. Я могу сосредоточиться только на той информации, которая мне нужна здесь и сейчас.