Потому что ночь
Шрифт:
Я удивленно смотрю на него.
— Что?
— Ничего, — говорю я в конце концов. — И я понимаю, что все эти вещи связаны с вампирской политикой и так далее.
— Именно. Ты должна помнить, что он не человек. И не был им уже более тысячелетия. Твой современный образ мышления и его мировоззрение могут столкнуться.
— Полагаю, да.
— Ты считаешь отца неспособным поддерживать такие отношения?
Я покачала головой.
— Честно говоря, понятия не имею.
— А может, ты считаешь себя недостойной его внимания? В конце концов, он богат, красив и влиятелен.
Мой рот открывается, но ничего не выходит. Черт.
— Это тоже был вопрос с подвохом, — говорит Генри, его голос становится все громче. — Сестренка, как ты смеешь опускать себя. Я этого не потерплю!
В этот момент дверь спальни открывается, и появляется Бенедикт. Его длинные светлые волосы заплетены в несколько замысловатых косичек, а сам он одет в темно-синий костюм и майку под ним.
— О чем ты кричишь?
— Я возмущен. Возмущен, говорю тебе. Она не видит, что она — все самое лучшее и горячее в этом мире.
Я громко и раздраженно застонала.
— Ты не видишь своей красоты? — Бенедикт удивленно смотрит на меня. — Скай, я не понимаю. Жители моей деревни были бы в восторге от твоей пышной груди и детородных бедер.
Генри в ужасе смотрит на него.
— Что? — спрашивает Бенедикт.
— О Боже, викинги, — говорит Генри. — Ты не мог просто сказать что-нибудь приятное о ее волосах, глазах или еще о чем-нибудь?
Бенедикт хмурится.
— Я пытался быть честным.
— Подожди, — говорю я. — Почему ты не с Лукасом?
— С ним Николас, — сообщает Бенедикт. — На данный момент ты — главная цель, и твоя безопасность важна для Лукаса. Удачное нападение на тебя также заставит семью выглядеть слабой.
— Верно. — Я допиваю кровь из пакета. — Мне лучше подготовиться, чтобы мы могли идти.
— Это должно быть интересно, если не сказать больше. Они устраивают большую вечеринку в честь его вступления в совет и нашего поглощения Boulevard, — говорит Генри в своем костюме. Точные слова отца: — Это будет приятный вечер без драмы, где все будут вместе или мертвы.
Бенедикт ворчит.
— Посмотрим.
Глава 12
Люди Лейлы стоят на страже порядка у входных дверей Boulevard. Женщина в деловом костюме кивает нам, когда мы проходим мимо стойки регистрации. Отель уже кажется другим. Менее пыльным и обветшалым. Более живым, несмотря на то, что многие обитатели — нежить.
Внизу, на цокольном этаже, в подпольном баре, море людей. Из звуковой системы льется песня Билли Айлиш, официанты снуют туда-сюда, неся подносы. На выбор предлагается бокал мартини с кровью или фужер шампанского. Все бокалы, разумеется, хрустальные — вампиры любят роскошь. Такой вечеринки я еще не видела. Всевозможная одежда представлена на всеобщее обозрение. Шляпа и фрак,
Из глубины комнаты за мной наблюдает пара янтарных глаз. Ни человек, ни вампир.
Генри кивает человеку в высоком белом парике и широком богато украшенном платье.
— Он захочет раздать торт позже. Знаешь, однажды Пьер признает, что Французская революция действительно произошла. В этом и заключается проблема многих представителей нашего рода. Они застревают, а время идет вперед без них.
Лейла держится возле бара с Маргарет под руку. А у двери в заднюю комнату стоит ряд зеленых бархатных диванов. Там сидит Лукас. Как только я оказываюсь в поле зрения, его взгляд перехватывает мой, и все веские и разумные причины, по которым мне следует держаться подальше, тут же вылетают в окно. Не то чтобы здесь были окна.
В качестве акта храбрости, и чтобы дать пинка своей неуверенности в себе, я надела самое горячее платье из предложенных Генри. Оно просто огонь. Черное платье с бретельками, лифом, максимально подчеркивающим мое декольте, и свободной юбкой с разрезом, который демонстрирует слишком много кожи. Волосы убраны в аккуратный пучок, на ногах — шпильки высотой до небес. Я даже достала бриллиантовые серьги на этот вечер, которые он подарил мне.
Когда Лукас встает и протягивает мне руку, я могу признать, что нарядилась по нескольким причинам. Одна из них — получить от него такую реакцию. Чтобы он смотрел на меня так, будто все остальное не имеет значения.
Я ошибалась. Сон в другой спальне ничего не изменил. Кажется, мы столкнулись как никогда раньше. Его хватка тверда, но нежна, когда он притягивает меня к себе. Не произносится ни слова. Между нами странное согласие. Он хочет, чтобы я была с ним, а мне некуда больше стремиться. Это правда.
Он одет в один из тех идеально сидящих черных костюмов с приталенной рубашкой на пуговицах, а его волосы зачесаны назад. Это темный и опасный вид красоты. Ничего похожего на то, что я когда-либо себе представляла.
— Значит, ты влюблен в свою новорожденную. Если бы Сэмюель мне не сказал, я бы ни за что не поверила, — говорит Роза, сидящая неподалеку со своим мужем. — Теперь мне понятно, почему ты оторвал голову Арчи.
Сэмюель понимающе улыбается и берет свою пару за руку.
— Он бросил мне вызов, — говорит Лукас.
— Мм…
— Ты знаешь, как это бывает, Роза. — Лукас передает мне один из бокалов для мартини, наполненных кровью. — Скай помогает мне адаптироваться к новому веку. Вот и все.
— Чушь собачья, — говорит она голосом, не превышающим шепот. — Твой запах повсюду, и то, как ты за ней наблюдаешь… Честно говоря, я не думала, что ты способен на более тонкие чувства. Но я понимаю, почему ты хочешь преуменьшить это. Мы больше не будем об этом говорить.
Я нахмурилась.
— Не то чтобы я не принимала душ.
Лукас ничего не отвечает. Вместо этого он поворачивается к Генри и гримасничает.
— Я просил тебя сегодня одеться поприличнее.
— Это костюм Александра Маккуина с граффити, отец, — говорит Генри. — Я сделаю вид, что ты этого не говорил.