Потому что ночь
Шрифт:
Оy накручивает на палец прядь моих светлых волос, и тогда я вижу ее через его плечо. Картина с изображением Анны. Она смотрит с холста, золотистые волосы, зеленые глаза и пустое выражение лица.
И я отказываюсь быть ничтожным подражанием какой-то мертвой цыпочке, по которой он так сох в давние времена.
Я больше не смущаюсь и не возбуждаюсь. Теперь я еще и праведно разгневана.
Возможно, он прав насчет того, что мои эмоции обострены. Я никогда в жизни никого не била. Но я едва успеваю подумать об этом, прежде чем влепить ему сильную пощечину по его идеальному лицу. На его щеке появляется яростный красный контур моей руки и тут же
— Что это было? — спрашивает он раздражающе спокойным тоном.
— Я не Анна.
— Нет, — соглашается он. — Конечно не она. Разве мы это уже не обсуждали?
Прежде чем я успеваю открыть дверь и сбежать, он снова меняет наши позиции. Дверь находится у него за спиной, он охраняет единственный выход, а я снова оказываюсь между ним и столом.
— Я не твоя игрушка, чтобы играть со мной. Какими бы ни были твои причины.
— Возможно, нам придется согласиться с этим.
— Заткнись и слушай. Я не могу отрицать, что между нами есть определенное влечение. Но дальше этого дело не пойдет. По очень многим причинам, но особенно не сейчас, пока у тебя на стене висит эта чертова картина с ее изображением.
— Ты хочешь, чтобы я снял картину?
— Да. А теперь убирайся с дороги.
Он покачал головой.
— Нет.
— Нет?
— Ты меня услышала.
Этот человек пробуждает во мне жестокость. Как он посмел приказывать мне и поднимать на меня руки. Никогда еще никто не командовал мной и не возбуждал меня в равной степени. Мне не нравится чувствовать себя настолько неуправляемой.
Не будет преувеличением сказать, что я понятия не имею, что делаю. На самом деле нет, имею. Но это меня не останавливает и тем более не тормозит. У моей ярости нет времени на рассуждения. Я бросаюсь на мужчину, и он с легкостью ловит меня. Возможно, мне стоит научиться драться, прежде чем браться за Лукаса. Попросить Бенедикта дать мне несколько уроков или что-то в этом роде. Наверное, это было бы разумно, если бы я хотела иметь реальные шансы в аду против этого пятнадцати векового вампира.
Попытка укусить его вскоре превращается в наш поцелуй. Снова. Наши языки яростно переплетаются, а мои зубы впиваются в его нижнюю губу. Как он крепко прижимает меня к себе. Кажется, теперь я понимаю, почему он продолжает обнюхивать меня. Потому что его мужской запах — это нечто потустороннее. Намек на соль, сандаловое дерево и даже не знаю что.
Я кромсаю материал его футболки, отрывая ее от его тела, нуждаясь в том, чтобы быть кожа к коже. Соблазнительная улыбка, которую он дарит мне в ответ, заставляет мои колени дрожать.
В следующее мгновение я ударяюсь спиной о стол, и мои ботинки, носки и джинсы исчезают. Просто исчезли. То же самое касается и остатков моей разорванной майки. Он удивительно искусен в уничтожении одежды. Мои губы онемели и распухли от поцелуев, а голова кружится от головокружения. Я не могу удержаться на ногах. Но то, как сжимается моя киска при виде его полуобнаженного тела, невозможно отрицать. Вся гладкая кожа его груди выставлена напоказ. Его широкие плечи и мускулистая шея, в особенности, заставляют меня сходить с ума от вожделения. Он говорит, что я — его слабость, но он также и моя. Это правда.
— На этот раз мне нравится нижнее белье. — Он стоит у края стола и смотрит на меня сверху вниз. На мои черные кружевные бразилианы. Его ладони скользят по моим мягким бедрам, разводя их в стороны. — Бюстгальтер можешь оставить себе. Пока что.
— Лукас, подожди, — говорю я. Но я могла бы и не говорить.
Он
Я не задумывалась о вампирском сексе. Но это определенно то, что нужно испытать. Его выносливость и сила не знают себе равных. Думаю, за тысячу с лишним лет можно многое узнать об анатомии. Он проводит плоским языком по мне, снова и снова. Затем он сосет мои половые губы, оказывая на них нужное давление. Декадентские, влажные звуки, с которыми он ест меня, непристойны. То же самое можно сказать и о моих стонах.
Мои руки находят его густые волосы и крепко держат. То, как он прижимается лицом к моему телу, просто дико. Его большие пальцы держат меня открытой, пока он трахает меня своим языком. Ни один мужчина не лизал меня с таким энтузиазмом.
Меня слегка смущает, как быстро он заставляет меня кончать. Как быстро ощущения накапливаются в моем позвоночнике, а затем разлетаются по всем частям тела. Он посасывает мой клитор и вводит в меня два пальца. И эти пальцы безошибочно находят свою цель. Мой разум погружается в свободное падение, когда оргазм поглощает меня. Все во мне сжимается, а потом рассыпается. Я — звездная пыль. Меня больше нет. То, что от меня осталось, парит в небесах высоко-высоко.
Он перемещает меня обратно на стол, и я едва замечаю это. Мне требуется время, чтобы прийти в себя. Мне нужно время, чтобы собрать себя воедино. Но когда я это делаю, то вижу, как его тело накрывает меня. Его джинсы спущены, он расположился между моих ног, и о вау. Мы действительно делаем это.
— Ты хочешь, чтобы я был в тебе? — спрашивает он.
— Да.
Одним сильным толчком он глубоко погружается в меня. И его очень много.
Из моего горла вырывается удивленный писк. С длиной все в порядке, а вот к ширине приходится привыкать. Его лицо сурово от потребности, его взгляд приклеен к моему, пока он держится совершенно неподвижно. Мой рот открывается, но ничего не выходит. У меня официально нет слов — что, возможно, впервые.
Он кивает. Он доволен тем, что увидел в моем выражении лица. Одной рукой он крепко держит меня за волосы, а другой — за задницу. Он в идеальном положении, чтобы делать со мной все, что захочет. И именно так он и поступает. Лукас трахает меня с жестокой эффективностью. Мне приходится обхватывать его ногами за талию и хвататься за края стола, чтобы не дать ему свалить нас обоих на пол.
Он толкается бедрами, снова и снова погружая свой твердый член в меня. Мои твердые соски трутся о его крепкую грудь сквозь кружева лифчика. То, как восхитительное трение заставляет меня снова возбуждаться, почти греховно. Кончить дважды за ночь со мной не случалось примерно никогда. Ни с кем другим. Но кровь бурлит во мне, горячая и сладкая. Давление собирается в тугой клубок внизу живота и спины. Все мое внимание сосредоточено на узле напряжения между бедрами.
Голубой цвет его глаз — это весь мой мир: начало, конец и все последующее. Я словно потерялась, и мне даже не приходит в голову заботиться об этом.
Я понимаю, что он уже близко, когда он прижимается лицом к моей шее. Это знак того, что он не может долго контролировать себя. Что вполне справедливо. У него не было секса более семидесяти лет. Его хватка на моей заднице усиливается, и он чуть-чуть приподнимает меня. Достаточно, чтобы широкая, округлая головка его члена начала бить по нужной точке глубоко внутри меня. Я вся горю от макушки до пят.