Повесть и житие Данилы Терентьевича Зайцева
Шрифт:
– Об етим не беспокойся, я тебе оставлю, вот триста долларов на расходы, сообчи нашим школьникам, что может сбыться наша и ихная мечта украшать интерьеры богатых домов. Толькя одна проблема. Я вижу новости, начинается кризис, и ето может повлиять на нашу работу, но будем смотреть.
– Дон Даниель, что зависит от меня, я всё исполню.
– Ну вот и хорошо, будем на связи. Поехали на терминал автобусов.
– А что так торопишься, дон Даниель?
– Сантос, у меня время мало остаётся, ишо надо Аргентину объехать. На самолёте через Сантьяго в Буенос-Айрес запрашивают триста пятьдесят долларов, я не в состоянии таки деньги платить, а на автобусе семьдесят два часа, поетому тороплюсь.
Мы с нём заснялись как хорошие
11
Дороги плохие, до границы двадцать два часа, а ето всего семьсот километров, на границе Вижясон. Перешёл границу в Ла-Кияка, взял автобус до Хухуй, двести двадцать километров. Но в Хухуй мне повезло, отсуда езжай хоть на конес страны, автобусы комфортные, бери койкю и путешествуй как пан. Я взял билет до Неукена и боле двух суток пробыл в пути, но не устал: дороги хорошия, сервис замечательный.
В Неукене арендовал машину и поехал по фруктам, стал заснимывать всю технологию фрукты: кака посадка, полев, разнообразные системы, оборудование посадки фрукты и сорта, система защита от ветров. Заехал в ИНТА – Институто Насьонал де Текнологиа Агропекуария [363] . На моё счастья, встретил инженера знакомого, он много лет работал в Чёеле-Чёель и нас хорошо всех знат. Я получил всю информацию, котора была мне нужна, и даже спросил:
– Ежлив понадобится хороший инженер, чтобы поехал бы к нам в Россию садить фрукту?
363
Национальный институт сельскохозяйственных технологий, исп. INTA – Instituto Nacional Tecnolog'ia Agropecuaria.
На ето он ответил:
– А почему бы нет? ИНТА ездит по всему миру.
– Но куда обращаться? – Он дал мне адрес в Буенос-Айресе, я спросил: – А где можно раздобыть всю информацию по фрукте? – Он дал адрес, ето тоже в Буенос-Айресе. Я его сердечно поблагодарил. Ето был ингеньеро [364] Сегатори Алдо. Да, мне повезло: что было надо, я всё добился. Танюшка доложна быть где-то здесь, ну ладно, сама вернётся.
На другой день я поехал к маме, тут всего двести двадцать километров. Приезжаю к маме, оне не ожидали. Мы пообчались четыре часа с мамой и с сестрой Евдокеяй, потом заехал к брату Степану, мы с нём провели до вечера, но я заметил: Александра Ивановна дуется. Я всё понял: я в каждой стране оставил по писму – запрос поморсов Алёши и Саньки, и Степану дал, чтобы передал наставнику Тимофею Ивановичу. Я вижу, что Степану уже попало за Россию от Чупровых, и меня проклинают. Я смеюсь:
364
Инженер, исп. ingeniero.
– Ну что, не первый раз, опять масон и предатель. – Я Степана поблагодарил, собрался уезжать, он стал просить, чтобы ночевал у них. – Нет, братуха, мне ишо надо заехать к тётке Фетинье, а утром рано надо в Мендосу.
– А что ты там забыл?
– Сам знашь, там зона хороших виноградников и хороших вин, ето заказ, надо исполнить.
– А как проект, думашь, будет переселение?
– Братуха, проект очень хороший, но мало надёжды на чиновников и на харбинсов. Василий и тесть с тёщай уже стали фокусы показывать, а Петя даже по бабам чужим пошёл.
– Вот дураки. Да, Данила, у тебя группа ненадёжна. Твой тесть всю жизнь промухлевал, за чё-то его ненавидют в Уругвае.
– Степан, скажи, а кого в Уругвае навидят?
– Да, знаю, но Вася у тебя – ето тип дак тип.
– Да, ето правды. Степан, молва
– Братуха, какой ты бесстрашный, мне ето даже в ум не помещается.
– Братуха, то, что настроено во всем мире, ето всё настроено таким же человеком, и пресиденты таки же люди, как и мы. Я бы сказал бы, тогда бы умны оне были, когда увидел бы, чтобы не было коррупсыи и бедноты во всем мире, а наша работа – ето пустяки, ето детская игра в куклы. Помнишь, когда были маленьки, все мы соревновались, хто красивше сделает клетки [365] , строили здания, мостики, полянки, дорожки, разны парки. А ето кака разница? Толькя мня одно волнует – ето чиновники, все оне тупы и бестолковы. Была бы у меня своя земля и свои деньги, я бы показал, как надо строить деревни, а то понастроили пасеки да курятники по всёй России. Я точно чувствую, все страны смеются укладу русской жизни, а посмотришь на них в России: задрали норки [366] ходют, чё же, таки интеллектуалы! Но подставь палочкю перед глазами, а дальше ничего не видют. Возми любого, брось в лес – помрёт с голоду, а выказыват, такой он грамотный!
365
Домики в детской игре.
366
Задрали носы.
Степан расхохотался:
– Ну, разошёлся ты, братуха!
– Дак ты сам довёл до етого. Что я бесстрашный, сам знашь. Две смерти не быть, а одной не миновать, но надо помереть достойным. Я не боюсь, потому что иду за правду, за пятнадцать лет в изгнании я научился понимать правду благодаря кучке идивотов, а для меня ето школа.
– Да, ты много перетерпел.
– Ну вот, а ты говоришь бесстрашный. Ты же сам знаешь, без Божьяй воле ни одна волосинка не выпадет и не прирастёт, а я ето испытал сотни раз. То, что со мной могут сделать, ето толькя убить, но душу не возмут, так что хто победил, ответу я не получил. Ну, братуха, прощай, пускай приезжают в Гояс на встречу.
– Хорошо, передам.
Я к тётке Фетинье не поехал, но поехал в Чёеле в отель, ночевал, утром рано выехал в Неукен. А где же у меня очки? Да я оставил их у Степана, тут всего семь километров, дай заеду. Заехал.
– Ты что, не уехал? – спрашиват Степан.
– Очки оставил у вас.
– Да вон оне на шкапу. Ты что, выезжаешь?
– Да.
– Ты меня возмёшь с собой?
– Да пожалуйста, будет веселея. А зачем ты?
– Да запчасти к машине.
– А куда ты?
– Да в Року.
– Ну поехали.
– Давай позавтракаем.
– Будет поздно, братуха.
– Да ничего, не торопись. – Я на своим, он на своим настаивает, ну я согласился, мы позавтракали и отправились.
В пути я не вытерпел и сказал Степану:
– Братуха, ты прости, но я ночевал в отеле. – Вижу, что его ошарашил.
– А почему так сделал? Что, у нас места нет ночевать?
– Дело не в том. Что я, не вижу, что вы коситесь?
– Ты что, Данила!
– Братуха, ничто. Ты ведёшь себя как брат родной, но твоя Александра дуется, и вы думаете, кого-то обманете? Нет, вы сами себя обманете. Вы нас заставляете, чтобы к вам больше не заезжали. И как, по-твоему, ето хорошо? Придёт время – Данила проедет нимо и не заедет к вам, но вы узнаете от людей, и как будет, легко? Спомни, когда мы были маленьки, деда с бабой разошлись ради детей, и крёстной приезжал в Важе-Асуель, он к нам не заехал. Как было, легко?