Повесть и житие Данилы Терентьевича Зайцева
Шрифт:
– Да нет.
– Ну вот теперь подумай хорошень, что нам делить между собой? Мама и сестра тоже обошлись по-холодному. Вы не забудьте, я теперь не один, у меня куча детей и внучат, я никем не нуждаюсь, но не забывай: мы прямоя родство, а свой поневоле друг. Вы всё ишо на меня негодуете, что с нами случилось в Боливии. Ты, Степан, чётко знаешь, что я невинный, но закрываешься: на кого-то надо сложить всю вину. Не я ли вас просил: давайте обратимся во все соборы, нет – вы обои улизнули с Илюшкой, но я своёго добился, я всё равно вывел на собор Илюшку и заставил рассказать правду, хоть он и хотел коя-что скрыть, но я не дал. Теперь у меня легко на сердце, а вы что хочете думайте. И ишо, братуха, у вас начинается
367
С наставником Тимофеем Снегиревым.
– Да, ето правды.
– Ну вот подожди, у него пять сынков уже женатых, долго время не пройдёт, оне возмужают, а други подрастут, вот тогда увидишь, как он повернёт.
– Да, он уже ето строит, ни с кем не советуется, всё на свой лад, загордел, сделался недоступным.
– Братуха, ето всё светочки, ягодки все впереди. И вы все останетесь без защиты. Ты спомни, когда я просился к нему в собор, он все силы ложил, чтобы меня не принять, ему лидеров не надо, он чётко знат, что меня он не переборет, и я ему мешаюсь, а ето полный самолюб. Ну вот давайте враждовать между собой, чтобы нас переломали всех по одному. Вот, братуха, надо задуматься: а не взять ли пример с добрых людей, хто дружно живёт, а нам добра не пережить.
– Да, Данила, ты прав. А ты знашь, что Илюшка сидит в тюрме?
– Да, всё знаю. Он даже деняг просил, чтобы я его выкупил из тюрмы, но он заработал, пускай получает и ума покопит. Я даже к нему не заехал. Конечно, больно, но он мне не сын, я его не отец. Когда ума накопит и увижу, что он живёт честно, толькя тогда могу простить ему. Говорят, что он кого-то убил, всяки-разны слухи, но мне не нужно. Заработал – получай.
– Данила, прости, жену разражают Чупряты.
– Ох, братуха, ты рази забыл, как оне с тобой поступали в ранешные времена? Оне всех критикуют, но ты их задень – тогда увидишь, что будет. Оне между собой дерутся и пьянствуют, и все злоебучия, но не подойди – все ошихарят [368] . А мы что, Зайчаты? Все один по одному, выживай как хошь. Вот, братуха, сознаюсь тебе: я не в Зайцевых, не в Захарьевых, а в Шутовых. Я споминаю стариков, когда оне говорили тяте и маме: он у вас в Шутовых, а чичас понял, в чём дело, и радуюсь, что я в Шутовых. А ты спомни бабу Евдокею и деда Ефима и историю про прадеда Савелия, а прапрадед Иларивон – ето наша гордость. Так вот, братуха, стоит нам задуматься глубоко.
368
Ощетинятся, начнут защищаться.
Мы доехали до Роки, я Степана оставил, а сам поехал дальше, машину сдал в Неукене, сам взял автобус и поехал в Мендосу. Танюшку не стал разыскивать, не маленькя, сама приедет. В Мендосе пошёл в Коммерческую палату, подал визитку, мня сразу принял начальник. Речь зашла о виноградникав и о винах. Оказывается, Россия уже здесь покупает вино, но толькя разливноя, и выбор здесь очень большой, и цены разны. Начальник спрашивает:
– На сколь время думаете остаться в Мендосе?
– Толькя сегодня.
– Но тогда ничего не выйдет, чтобы разные бодеги [369] показать. Сперва надо ето всё организовать, на ето понадобится три-четыре дня.
– Хорошо, ето наш первый визит, на следующай раз приедет комитива [370] лично
– Хорошо, мы вас ждём.
– Большая вам благодарность за потерянноя время со мной.
– Нет, ничего, заходите всегда.
– Большоя спасибо.
Я отправился в Буенос-Айрес, у меня хранились адреса ранешны – о племенных дойных коров жерсей, я разыскал етот центр комплексов жерсей. Да, коровы племенны есть, но не боле сотне можно купить, цены по полторы тысяч долларов за кажду, и то с разных хозяйствах. Пошёл в ИНТА, нашёл ихну библиотеку, взял всю информацию по вырашшиванию: фрукты, ягоды, овощи, разный полев – и всю передовую технологию. Разыскал и собак племенных – дого аргентинских, каки хошь.
369
Винные подвалы, исп. bodega.
370
Делегация, исп. comitiva – свита.
Ну, время на исходе, остаётся два дня до вылету. Я отправился в Монтевидео, там мы встретились с зятям Георгиям с Еленой и с шурином Тимофеям. Он приехал не один, но со своим свояком, етого парня сразу видать, что наркоман. Тимофей обычно, как лиса, заластился, я ему про весь проект рассказал и предложил ему свою деревню организовать, а я во всём помогу. Он заликовал и стал рассказывать, что у него уже боле двадцати семей приготовлено поехать в Россию. «Ну вот, будешь хозяином», а на уме думаю: ну вот, тестюшко-батюшко, вы етого сами захотели, я вас жалею, посмотрю, как ваш сынок вас пожалеет.
– Ну, Тимофей, действуй.
– А что делать, подскажи.
– Не торопись, чичас разрабатыватся программа лично для старообрядсов. Когда ето выйдет, тогда можно будет ехать, а чичас подождите и готовьтесь.
– Хорошо, будем ждать результата. – На етим мы с нём расстались.
На другой день нам вылетать в семнадцать часов, билеты у всех на один рейс, но визы у зятя нету. На следующа утро приходим в консульство Российской Федерации ставить визы.
– Мы сегодня в семнадцать ноль-ноль вылетаем.
– Как так? А где у них приглашение?
– Како приглашение? Я представитель старообрядсов, и оне едут на наш проект.
– Подождите, пожалуйста.
Приходит сам консул, Козлов Андрей.
– В чём дело? – Я рассказал. – Но, Данила Терентьевич, во-первых, виза ставится в течение пяти дней, и как без приглашения, мы не можем дать визы.
– Пожалуйста, позовите Белова. – Он позвонил, приходит Белов Димитрий Вадимович.
– Данила Терентьевич, в чём дело? – Я рассказал. – Но, Данила Терентьевич, закон ето есть.
– Димитрий Вадимович, вы сами меня просили быть представителям, я за двадцать дней объехал четыре страны, нигде не отдохнул, и 30-го мне надо быть в Москве на конференсыи, вы ето знаете, наш проект вы тоже знаете. И я везу не кого чужого, а зятя и дочь родную, мне их до зарезу надо там.
– Данила Терентьевич, подожди, я позвоню в Москву.
– Хорошо, Димитрий Вадимович, подождём. – Минут через двадцать приходит:
– Ну, Данила Терентьевич, на етот раз решим, но знай, так не делается, вы за время доложны всё оформить.
Думаю, как так: там нас надо, но зачем всю ету волокиту, можно ето сделать всё по-простому.
– Димитрий Вадимович, большоя вам спасибо за ваше беспокойство.
– Да не за что, Данила Терентьевич.
С визами решили, и мы отправились на аеропорт. Я позвонил Якунину Владимиру Димитриевичу и сообчил про мои успехи.
– Да, Данила Терентьевич, замечательно, твои успехи огромны, но без тебя здесь не идёт.
– В чём дело?
– Василий здесь настроил делов.
– А что настроил?