Повесть и житие Данилы Терентьевича Зайцева
Шрифт:
– Детки, прошу вас, большоя терпление, всё надо перетерпеть, и тогда будет хорошо.
Однажды Андриян сказал Абрикосову:
– А чем здесь жить?
Он ответил:
– Как чем? Много чем можно заняться. Вон веники берёзовы можете готовить, я их вам могу сдать по двадцать пять рублей, нонче орех много, вон золотой корень на горах, грибов много, можете рыбалкой заняться.
Я тоже убеждаю: всё будет хорошо. Но мне стало заметно: Георгий невесёлой, и все планы у него заглохли, мня ето волновало. Мы стали сено косить и междуделками веники готовить.
Тут приезжают к нам в гости Вася с Калуги с тётяй Шурой из Ужура – тятина младшая сестра, ей семьдесят лет. Но кака радость!
Приезжает Неонила, уже с дочерью, на восьмой день я её окрестил, назвали Евпраксияй. Неонила рассказывает: в больнице с ней обходились поперво как собаки, но увидели, что Неонила с ними ласкова, все изменились и стали за ней ходить как за родным дитём. Да, Неонила имеет дар от Бога – чистую любовь к народу, и купила их любовью, вот за чё мы её любим. Но ета дочь принесла ей слабость, и она долго не могла набрать силы. Вот чего не хватает российсам – любви истинной, ето всё скушал СССР, но даровать некому.
Приезжает Абрикосов, Андриян предлагает шестьсот веников, он ему ответил:
– Мне оне не нужны.
До меня ето донеслось, думаю: ага, а что будет дальше? Но, думаю, на орехав деньги сделаем.
Косим сено, пошли заливныя дожди, все дивуются, такого уже много лет не бывало, речки поднялись. Мы стали строить дом, чудно: стали копать погреб, метра два вниз появляются кости маральи, но уже ветхи. Значит, здесь за много лет вся природа изменилась.
Андриян собрался на охоту, но винтовку надо просить у Коли, так как он егерь, и винтовка от Рассолова поручёна ему. Коля дал винтовку, знал, что она поручёна Андрияну тоже. Андриян ушёл утром рано с Софониям. Шёл дождь селый день. Мы с Георгиям в летней кухне строили печь и духовку с плитой, Вася тоже помогал, а тётя нас веселила, она очень чудачкя.
Вечером поздно приходют Андриян с Софониям усталыя, но с мясом, и Андриян рассказывает следующая:
– В сыру погоду зверь весь внизу. Мы шли и много видели козуль, но я не мог убить с первого выстрелу. Как так, не может быть, что-то тут не то. Сделал цель, выстрелил – ага, смазал. Стал рассматривать винтовку – вон в чём дело! Сразу увидел резку [412] – сшевелёна специально.
Он сразу догадался: ето Коля. Значит, завидует, потому что он не может убить. Андриян поправил резку и выстрелил в цель – чуть нимо, ишо чуть поправил – выстрелил точно, как в копейкю. Ну, пошли дальше. Смотрит, стоит марал-рогач. Андриян пополз к нему, полз боле часу, выбрал удобноя место, выстрелил – марал покатился книзу. Он бегом к нему, подбегает: ой, каки красивы панты! Но сломаны. Он их аккуратно срезал и повешал. Смотрит, идёт Софоний, спрашивает:
412
Прицельную планку.
– Что, убил?
– Вот смотри.
– Ой, кака красота, а здоровой-то!
– Давай оснимываем шкуру, мясо развешаем и скоре пойдём, а то уже поздно.
Оне так и сделали.
– Тятя, утром рано все пошли, бык здоровой.
– Да, надо идти.
Утром пошли, ето было километров восемь, Ларькя не отстал, а везде передом с Никитом. В однем месте возле ключика [413] смотрим: свежая кучкя сена лежит, подходим. А что ето такоя? Как из-под сена дикая свинья с поросятами выскочит и, как дождь, в чашу [414] ! Ларькя ликует:
413
Возле
414
В чащу.
– Маленьки поросяточки, давайте поймам!
– У, Ларивон, где ты их поймаешь!
Идём дальше, везде попадаются рябчики, тетерявы, Ларькя так и бежит за ними со своим шшенком-лайкяй. Ну вот, подходим к маралу. Да, ето бычина сверх двести килограмм, а рога каки красивы! Мы загрузились, хто сколь мог унести, и отправились домой. Приходилось останавливаться для передышки, но всего принесли домой. Коля спросил:
– Что, убил, Андриян?
– Видел, но смазал. – Так на етим и осталось.
8
Дожди продолжались, сено уже стало поздно косить, везде пошли грибы, мы их стали заготавливать. Вася с тётяй Шурой показали, каки сорта и на что гожи, мы сушили, солили и консервировали, нам оне очень понравились.
Вася сумел завоевать наши сердыца, а особенно Ванино: Ваня так и не отлучался от него, каждо утро рано спрашивал: «А где Уася?», и сразу бежит к нему. Вася курить бросил, бороду отпустил и стал походить на настояшего мужика, но, бедняга, мучился первых пятнадцать дней, его и рвало, кашлял без конса, но подпослед всё затихло, и он стал доволен и сказал: «Хватит курить ету заразу». Оне у нас прожили месяц, им неохота было уезжать, мы их оставляли, но у Васи компромисс [415] колхоз, а тётю Шуру Вася убедил: оставайся, но она решила поехать домой, а в октябре просит, чтобы я за ней съездил. Ну, так и решили. Мы их проводили, Ваня не хотел расставаться с Васяй, плакал, и Васе пришлось тоже сплакать. Ну, оне уехали.
415
Долг, обязанность.
А я давно замечаю, что Андриян и Георгий ходют выключенны, заметно, что планы все пропали, а толькя стараются нас обустроить. Думаю, что ето такоя? Однажды я взялся за ето и говорю Андрияну:
– Андриян, что вам не хватает? Всё у нас идёт красиво, живём дружно, молимся прекрасно, всё завезли, скоро дома построим.
– А что, я ничё, толькя Георгий не хочет оставаться жить.
– А что случилось?
– Тятя, что, не видишь? Всё обман. Что оне тебе сулили – а теперь всё отказ.
– А именно что?
– Тятя, ты не замечаешь. Оне с тобой ласковы, а над нами идивотничают. Про Рассолова ничего не скажу, но Абрикосов идивот и двуличной.
– Ты что, Андриян?
– Да ничто. А вот выслушай. Он нас в глаза катит «лентяи», а каки мы лентяи? Второ: спроси у Ларисе, сколь оне ей заплатили за год, что убирала ихни дома? Нисколь, а обещали.
– Да, оне мне говорили, что плотют по десять тысяч в месяц.
– Врут, тятя. Оне Коле много обещали, заманили, а теперь как хошь. Насчёт веников обманул, орехи запрещают собирать, золотой корень также, уже запретил нам садиться в его катер.
– Да ты что?
– А вот слушай. У них план хитрый. Оне постарались всё нам завезти и угодили, и мы все денюшки вложили и теперь стаём сто процентов зависимы от них. И знаешь, сколь мене предлог зарплаты? Четыре тысячи рублей. Да мне их даром не надо! Ты сам помнишь, сколь я зарабатывал в Уругвае на рыбалке, а тут мы нужны на експлуатацию да туристам показываться как музеям. А само худшая – видишь, сколь здесь конопли?
– Да, вижу.
– Ну вот, Рассолов сын Илья занимается наркотиками. Почему он раньше ни раз не приезжал, а именно толькя чичас? И всегда воняют коноплёй? А его друзья уже мне предлагали ету работу, что ето само выгодно и плотют очень хорошо. Но сам знаешь, мы не убийцы, наша цель – сохранить добродетель.