Повесть и житие Данилы Терентьевича Зайцева
Шрифт:
– Ну и хорошо.
Смотрю, идёт Иван [417] :
– Данила, дружок, как вы? Решили к нам заехать? – Я разъяснил. – Ну, слава Богу, милости просим с нами поехать. Ну, пойдём к батюшке, у нас здесь и гость с Кемеровской области, ето священник.
– Да, я вижу.
Иван привёл меня к батюшке.
– Данила, сынок, милости просим. Как ты здесь оказался?
– Да вот благодаря Валеры и Полини.
– А вот и наши гости.
Мы с ними познакомились и тронулись
417
Иван Скачков – брат Феди.
Крест везли впереди, и все по чину и по порядку, друг за другом на разных машинах.
Приезжаем на место. Место уже приготовлено на том же месте, где был храм, но заметно, что здесь ишо что-то осталось. Началась служба и канон и поминовение усопших в храме и за храм. Да, понятно стало: тут погибло немало староверов. Но чудно: пока служба шла, с деревне подходили боле и боле народу, некоторы плачут, стало как-то неловко. Отмолились, батюшка проздравил всех присутствующих и пояснил, в каким году по сталинскому приказу взрывать храмы и здесь взорвали. И повернул к народу, стал им говорить:
– Не забывайте ету память, ето было святоя место, и храните етот крест. Знаем, что и здесь осталась кака-то искра Божья.
Тут заподходили со слезами и стали рассказывать: мы, мы, мы и так далее староверы, и куда можно обратиться. Им объяснили:
– В Минусинске у нас храм, милости просим, приезжайте. – Все записали адрес. – Вот у нас случай, послушайте. Данила, расскажи про себя.
Я вышел. Я от всех отменный: рубашка, поясок, подстрижка волос и всё на мне по-разному [418] . Объясню почему: то ли одеть косоворотку и сходить помолиться, то ли всегда она на тебе – ето выглядит по-разному. Я стал объяснять народу:
418
По-другому.
– Я сердечно благодарю ваша присутствия – значит, у вас душа болит по правде. О себе я мало чего могу сказать, толькя одно: мы благодарим своих дедов, за то что спасли своё потомство от безбожников и сохранили свою традицию и культуру полником. Но запишите все себе на уме: Россия – ето третяй Рим, но четвёртому не быть, ето написано во Святым Писании, и не забудьте: Русь была святая и будет святой, потому что она просвящёна. Спаси Господи за ваше внимание.
Гости тоже высказались и поприветствовали всех. Народ слушал со вниманием и благодарил. Я Ивану задал вопрос:
– Сколь верующих в России? Ето же на удивление много!
– Да, Данила, нигде не хватает истинных священников, вся Россия обнищала и жаждует Святым Духом.
– Да, вы правы, я ето давно понял.
– Ну что, поехали обедать.
Все отправились в Минусинск. Приезжаем, уже всё на столе стоит, помолились,
– А что, часто ето случается?
– Да, очень часто.
– И что, ездите ставите везде кресты?
– Да, а как вы хотели? Народ просют. Как ни говори, а храм стоял. А где и храмы приходится ставить.
– Да, молодсы!
– Данила, поехали с нами на Енисейск, ето для тебя будет интересно.
– Да, чудно, но у меня компромиссы.
– Да оне подождут.
– Ну хорошо, я посмотрю.
– Данила, спой нам стих «Житие Алексея, человека Божия».
Я запел, но едва допел – и заплакал. Все благодарили и стали спрашивать:
– Что с тобой?
– Да всё хорошо. – Но на сердце было чижало, чувствую, что не придётся жить на матушке-родине…
Тут Валера с Полиной собрались в Шушенское, и я с ними уехал, в УФМС. Дали указания явиться в Красноярск по поводу наших документов. Я стал просить визу на выезд из страны, но мне ответили:
– Ето толькя в Красноярске могут выдать.
Я дождался до понедельника, чтобы свидеться с Рассоловым. Утром в восемь часов прихожу в его офис, Галя была на месте.
– Галя, подскажи, Александр Григорьевич будет?
– Да, чичас придёт.
Смотрю, заходит Рассолов.
– О, Данила, здорово!
И зашёл в свой кабинет. Но всегда велось так: он заходит, меня за собой, всего на пять – семь минут, быстренькя решам, что нужно, а тогда он спокойно проводит совещания. А тут сижу полчаса. Смотрю, заходют все чиновники, и пошло у них совещания. Выходит Илья. Я не вытерпел:
– Слушай, Илья, мне некогды, у меня много делов да ишо ехать надо в Красноярск, а там в Москву и в Уругвай. Я ухожу.
– Данила, папе ты нужон, подожди.
Я жду. Вот уже девять, десять – да пошли вы в задницу! Когда заманивали – шли навстречу, а чичас манежите. Я стал и ушёл.
Зашёл к Неониле, всё наказал, взял автобус – и в Абакан. Ивану позвонил, что не выходит ехать на Енисейск с ними, он пожалел:
– Ну, что поделаешь, сам знаешь.
Позвонил Феде и сказал:
– Еду на железнодорожной вокзал.
– А ты куда, Данила?
– До Красноярска, а там в Москву.
– Через сколь будешь? Я провожу.
– Да через полчаса, Федя.
Мы на вокзале встретились, я взял билет, оставалось ждать час. Федя спрашивает:
– Данила, что с тобой? Ты стал совсем другой.
– Ой, братуха, не поминай, – и я ему всё рассказал.
– Да ты что, Данила, шутишь?
– Да, Федя, шучу, а слёзы текут.
– Но вы так красиво устроились…
– Да, Федя, но всё обман, всё нам закрыли, и, ежлив чичас не решу срочно, тогда уж будет поздно, будем зависимы сто процентов.
– Да, ты прав. А я думал, что вы для них история и драгоценность.