Повесть и житие Данилы Терентьевича Зайцева
Шрифт:
– А вы когда поедете ишо?
– Завтра, Данила.
– Ну вот, я с вами поеду, хочу посмотреть и заоднимя встретю Марфу.
– Поехали, посмотришь.
– Надя, у Кати есть електронная почта?
– Да, есть, а что нужно?
– Да хочу узнать, что же благотворительный фонд «Екоград». – Я ей рассказал. – Что же за предлог?
– Да Данила, не верь ты им, ето всё жулики.
– Но мне их предложили МИД.
– Но, Данила, как ты им веришь?
Надя дала номер Катин, я позвонил и сказал ей:
– К вам позвонит «Екоград», дай свой електронной ящик и привези мне проект «Екограда». –
На другой день утром в пять часов отправились в Москву. В девять часов мы уже на Киевским вокзале, я помог им с цветами. Ну вот, встали, тут много клиентов и продавсов, продажа ничего, хороша. Но мы простояли спокойно всего полтора часа – вот и милиция появилась. Но странно: хто продолжает торгует, а кого-то гоняют. Но Надю знают, и вижу, её хочут поймать. Но она молодес, умеет, за время разгадывает, кричит:
– Данила, бери цветы и вон туда иди! А что спросют, говори: ето не твои.
И так провели до двух часов. Но Аню сумели поймать, но без цветов, и увезли.
– Вот видишь, всегда так. Я похитрея и им не даюсь, всегда убегаю, а вот она простая, и ей всегда достаётся.
– Да, но ето рази жизнь?
– Да вот что я тебе и говорю. Свой труд – садишь, ростишь, а результат вот какой.
– Да, суда бы корреспондентов из США, пускай бы посмотрели во всем мире, что происходит в России.
– Что, Данила, понял, почему неохота жить в етим бардаке?
– Да я вам верю, у нас етого не происходит. Ну, я пошёл встречать Марфу.
– А на сколь она приедет?
– Да сам не знаю.
– Да пускай погостит у нас.
– Сама пускай решает.
Я отправился на Ярославский вокзал, встретил Марфу, и отправились в филипповский монастырь. Приходим к матушке Соломониде, она обрадовалась и повела нас к наставнику. Старец угадал добрый, ему уже восемьдесят шесть лет, он нас принял, дал нам комнату, мы устроились. Матушка Соломонида пришла, стали беседовать, наставник пришёл, он оказался с Белгороду. Рассказал, что Фёдор Берестов с женой Мариной и дочерьи жили у них, шили им рубахи и сарафаньи. Дак вот как оно! А на меня кричал в соборе, что заходил к поморсам, а тут сам жил. Вот она где, справедливость…
Старец пригласил нас на службу, мы пошли. Да, у них в храме очень красиво, я такого ишо не видел: украшение, икон старинных изобильно. Но тут тоже старики да старушки, молодёжи мало, но есть. После службе мы вернулись к себе в комнату, тут собрались матушка Соломонида, наставник, парень молодой и один ветеран без ноги. Беседа пошла на разныя темы, и она у нас продлилась до двух часов утра. Стали все расходиться, но парень остался и ишо долго просидел. Мне стало чудно: он стал уговаривать нас, чтобы мы к ним переехали на жительство, он живёт под Новгородом в лесу, занимается пасекой и чичас в Москве на ярмарке, и ета ярмарка будет стоять месяц. Она организована для всёй страны, и находются свыше восемьсот конкурентов. Етот парень нас пригласил, мы пообещались прийти в субботу. Мы поздно лягли спать.
Но утром приходим к консулу уругвайскому, заходим, и как ето оценить? Мы здесь чувствуем как дома, искренняя ласкота и вежливость. Мне дали квитансыю и сказали:
– Что вам нужно – обращайтесь, мы обязаны своим во всем помогчи. – А мне сказала: – Я вам не верила, когда вы первый раз приходили к нам, у вас был проект по переселению, но у нас каждый день запрос на выезд из России. А вот теперь и вы поняли, что здесь чижало. А вы сами знаете: у нас странка маленькя, но гуманитарья.
– Да, вы правы, мы чичас чувствуем как в родным дому.
– Ну вот, спасибо. Что нужно – заходите.
Мы поблагодарили и ушли. Говорю Марфе:
– Ты смотри, мы ведь им не свои, а как с нами обошлись.
– Да, Данила, мне в Уругвае всегда нравилось, народ простой и вежливой.
– Да, Марфа, ты права, там всё доступно. Ежлив правильно жить, всё добьёшься.
Я звоню Наташе, она указала, на какой остановке слезти, и там встретимся. Мы так и сделали. Наташа нас встретила и повела к себе в университет. Мы у ней прогостили часа три, и она мне передала ксерокопию Покровского о часовенного согласье, я обрадовался и за ето её благодарил как мог. Наташа улыбалась и рада была, что мы довольны. Наконес мы с ней распростились, она нас проводила до метро и подсказала мне:
– Данила Терентьевич, пиши, я в вас верю, и вы попали в хорошия руки.
– Да, Наташа, спаси Господи.
– Данила Терентьевич, не забудь про меня: мене один экземпляр.
Я смеюсь:
– Перво надо написать. – И мы расстались с ней.
Марфа говорит:
– Кака хороша женчина!
– Да, Маша, ето замечательна девушка, кротка и скромна.
В субботу утром я Марфу с Ларивоном повёл в вернисаж и показал, сколь сувениров. Ну, пошли дальше. Приходим, где антикварият, Марфа ликует:
– Ой, сколь икон, книг! – Но дальше увидела: как мусор, валяются иконы, и продают безбожники – табакуры и матершинники. – Боже ты мой, как ты терпишь такоя беззакония? А каку память везут туристы с разных стран? Да ето позор… Ну идивоты же!
– Ето не то слово.
Отсудо отправились на ярмарку медовую. Приезжаем. Матушки мои! Ето сэлый городок, мёду со всёй страны, но какого мёду толькя нету! И цены разны, от двести рублей килограмм и до девятьсот рублей килограмм, разны настойки, вошшина, прополис, да чё толькя здесь нету! Мы стали приспрашиваться, где находются староверы, но многи не знают, а есть нашлись и знают. Нас послали в Алтайский павильон. Идём и видим: с бородами, мы сразу по-свойски здороваемся, нам отвечают так же. Я спрашиваю:
– Откуду?
– С Горного Алтая.
– Кака фамилия?
– Зайцевы.
– Зайцевы, а какого племя?
Оне и сами не знают, и сразу видать: лесники. Оне спрашивают:
– А вы хто?
– Я тоже Зайцев, и мы с Южной Америки, но наши предки с Алтая.
Я стал рассказывать, какого племя, оне ничего не знают, но дали мне адрес. Я посулился их разыскать, оне пригласили в гости.
– А вот у меня жена – Килина.
– Килина? Здесь Килиных много. – А тут же сбегали и привели Килиных.