Повесть и житие Данилы Терентьевича Зайцева

Зайцев Данила Терентьевич

Мы с Зайцевыми попрощались и пошли в тот павильон, ето павильон Краснодарский.

– А вы что, с Краснодару?

– Да, мы с Краснодару.

– Но по истории Килины с Уралу.

– Да, наши предки с Уралу.

– Ну вот и Марфины предки с Уралу.

Стали разбираться, сколь знам, но ничего не добились. Оне тоже приглашают в гости.

Смотрим, подходит к нам директор Алтайского заповедника, мы с нём знакомы: познакомились у Рассолова. Он старовер, но уже без бороды.

– Но как, Данила Терентьевич, решили посетить медовую ярмарку?

– Да, очень интересно.

– А когда к нам в гости?

– Да наверно,

на будущий год.

– Ну, ждём. А как устроились?

– Да ничего, дом достраиваем.

– Ну, молодсы. Передавай привет Александру Григорьевичу.

– Хорошо, передадим.

– Извините, мне некогды, вы заходите к нам, – и указал, в каким павильёне находится.

Мы спросили:

– А где Новгородский павильон?

Нам указали.

– А кого именно ищете?

– Да познакомились с однем парням в храме, и он приглашал.

– Да, мы знаем, хто ето, – и нам указали номер.

Приходим, наш парень рад, что мы приходим. Уже вечер, мы с нём провели до закрытия и пошли вместе в храм.

Вечером побывали на службе, а потом снова допоздна беседовали. Как оне рады, что я столь знаю! Нам разныя предлоги обещают, но у нас сердсе остыло по матушке-родине, навидались мы хороших предлогов… Но жалко народ, видим, что здесь востребована духовность. Ну что поделаешь, на ето надо економическия ресурсы.

14

Утром рано мы отправились в храм святителя Николы на Бутырский вал. Приходим, народу много, мы стали сзади, немного сгодя заходит Писаревский Саша, он меня узнал:

– Данила, как решил суда к нам зайти?

– Да вот, Саша, нужда заставила.

– А что, что-то не в порядке?

– После службе узнаешь.

– Ну, хорошо.

Марфа говорит мне:

– Как у них походит на нашу службу.

– Да, у них священства, а у нас её нету, вот вся и разница, а так одно и то же.

– Да, у них боле слабости: видишь, сколь безбородых, и обряд тоже: в храме все в сарафаньях да в косоворотках, а вышли из храма – всё сняли, а у нас сохраняется пожизненно.

После службе батюшка прочитал проповедь и сказал:

– Братия, у нас здесь гости с Уругваю, христиани часовенного согласия, но оне нам не далёки. У них получился несчастный случай здесь в России. Я прошу вас пройти в столову, и надо выслушать гостей, что с ними произошло, и, ежлив возможно, надо помогчи.

Все заоглядывались в нашу сторону и пошли в столову. Все собрались, стали спрашивать наперебой, но батюшка прекратил:

– Дайте спокойно человеку выяснить.

Я начал рассказывать.

– Сколь лет консула ездют по нашим деревням и убеждают вернуться на родину, знают, что у нас семьи большие и способны на работу, сулили земли сколь хошь, «Россия вымирает, некому работать». Но наши не верют. Вы сами знаете, сколь крови пролитой невинной християн, но мы слышим, что в России тоже пошла свобода и занимайся чем хошь. Я решил испытать на себе, правда ли ето или сказки. Был я приглашён на конференсыю «Старообрядчество: история, культура, современность». Я понял: начинается признание невинности староверов. Вернулся домой, стал рассказывать, многи не верют, но многи задумались, но все боятся. Меня в посёльстве стали упрашивать стать представителям старообрядчеством, но я не соглашался, а решил всё на себе испытать. Заполнил анкеты участником программы и решил поехать один

с сыном. Меня консульство не пускало, я насторожился: что-то тут не то. Я давай напролом проситься: «Хочу знать, что нас ждёт в России». Но меня не пускали. Я спорил: «Дак какая свобода? Сами сговариваете на переселение и упрашиваете быть представителям, а сами не пускаете». Но мне отвечали: «Жди результат участника программы». Но я не соглашался и хотел знать, куда нас устраивают. Тогда оне сказали: «Добивайся приглашение». Я позвонил Москвину как приятелю и рассказал, в чем дело, он посулился помогчи. Мне пришло приглашение, мы с сыном пришли к консулу ставить визы, нам визы поставили. Но мне странно показалось, что консул нам сказал: «Я вас не знаю, и вы меня не знаете». Я задумался, но понял. Во всём нам помог Белов Димитрий Вадимович, он тестяв друг, и даже советовал не ездить в Россию. Когда мы визу получали, тесть был в присутствии и сказал Белову: «Етот всё добьётся». А Белов – ето доктур политических наук.

Мы приехали в Москву, нас встретила машина Москвина Виктора Александровича, увезла в храм. На другой день мы явились к нему, он выслушал наше намерение и наш запрос и сказал нам: «Данила Терентьевич, вы совершаете большую ошибку. Ежлив вы будете переселяться один по одному, вас разбросают по всей России и вам не выжить будет». И он был прав. Я рассказал, что с нами случилось, и опять Москвин нас выручил, и снова пояснил: «Данила Терентьевич, вам необходимоя компактное переселение, и вести договор прямо с государством, а нет – над вами надсмеются, как хотят».

И я всё рассказал: как Москвин Виктор Александрович старался, знакомил нас с вышними органами, как устроились хорошо и что чиновники с нами сделали.

– Но нам жалко государство, проект заселение благородный, но чиновники не исполняют и всё разворавывают. Уже вложено 17 000 000 000 рублей, но ни один проект ишо не процвёл. Вам Якунин Вадим Сергеевич хорошо известный? Ето наш партнёр, но у нас его отняли, и детей отравили гуманитарным продуктом. Мне жалко Москвина Виктора Александровича за его старания, губернатора – он совсем невинный, но нам пришлось всё бросить и уехать в тайгу, в Шушенский заповедник. Там всё было хорошо, но постепенно всё у нас отняли, и мы теперь являемся зависимы, как музеям для туристов, и в долгу. Дети нас бросают, а мы не знаем, куда податься.

– А почему вы не обратились к своим в тайгу?

– Оне живут кланами и к себе никого не подпускают. И ишо стали жить по слабости, а мы к етому не привыкши.

– Но у вас же уехали и в Приморья, и новости идут хороши.

– Да, новости, но уже одна семья убежала. Про нас тоже хороши новости, а на самом деле всё наоборот. И вы ето поверили нашим властям?

Тут пошло наперебой: хто что смог говорить, что в России происходит. Да, ето жутко. Но батюшка прекратил и сказал:

– Хватит, братия. Данила Терентьевич, что вы чичас решаете?

– Мне надо срочно выезжать паспорт поновить и приглядеть, как семьи устроить. А дети будут продавать рубахи, сарафаньи, пояски, будут наниматься, любой запрос исполнять.

Батюшка сказал:

– Братия, надо помогчи. Как ни говори, свои християне.

Я удивился. Все пошли деньги класть на стол, и многи спрашивали:

– Когда поедут семьи?

Я ответил:

– Месяца через два.

– И куда обращаться?

Батюшка ответил:

– Все обращайтесь к Писаревскому Александры.